Маркс, напротив, призывал к юридическому равенству евреев, видя в нем залог появления гражданского общества в политическом, а не религиозном государстве. В современном политическом государстве, писал он, в отличие от христианского государства, религия – личное дело каждого.
Во второй части своей работы Маркс пытается критически разрушить теологическую версию еврейского вопроса Бауэра. Он заявляет:
Вопрос о способности еврея к эмансипации превращается для нас в вопрос: какой особый общественный элемент надо преодолеть, чтобы упразднить еврейство? Ибо способность к эмансипации современных евреев есть отношение еврейства к эмансипации современного мира. Это отношение с необходимостью вытекает из особого положения еврейства в современном порабощенном мире. <…> Постараемся вглядеться в действительного еврея-мирянина, не в еврея субботы, как это делает Бауэр, а в еврея будней.
Поищем тайны еврея не в его религии, – поищем тайны религии в действительном еврее.
Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие.
Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги.
Но в таком случае эмансипация от торгашества и денег — следовательно, от практического, реального еврейства – была бы самоэмансипацией нашего времени.
Организация общества, которая упразднила бы предпосылки торгашества, а следовательно, и возможность торгашества, – такая организация общества сделала бы еврея невозможным. Его религиозное сознание рассеялось бы в действительном, животворном воздухе общества, как унылый туман [МАРКС].
Таким образом, обосновывая свою оригинальную интерпретацию термина «иудаизм», Маркс явно использует популярные антисемитские клише в адрес евреев, утверждая, например, что:
в еврейской религии содержится в абстрактном виде – презрение к теории, искусству, истории, презрение к человеку, как самоцели, <а> еврейство смогло достигнуть всеобщего господства и превратить отчужденного человека, отчужденную природу в отчуждаемые предметы, в предметы купли-продажи, находящиеся в рабской зависимости от эгоистической потребности, от торгашества. <…>
Маркс пишет, что «деньги – это ревнивый бог Израиля, перед лицом которого не должно быть никакого другого бога». Для Маркса мирской культ еврея – торгашество; в еврейской религии содержится презрение к теории, искусству, истории, презрение к человеку как самоцели. <…> Отождествление еврейства с буржуазным началом, общепринятое среди французских социалистов и немецких младогегельянцев, приводит Маркса к парадоксальному выводу, что «эмансипация евреев в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства», то есть эмансипация предполагает полный отказ евреев от своего духовного наследия, исчезновение «еврейских начал» из жизни и культуры человечества[77].
Подобного рода высказывания дают основание для обвинений Маркса в антисемитизме. Однако, приписав, в полном соответствии с традицией христианского антисемитизма, иудаизму и еврейству в целом меркантилизм – как этнорелигиозную мировоззренческую доминанту, Маркс тут же, образно говоря, поворачивает острие копья в другую сторону – «торгашество» и «деньги», пишет он, столь же важны и для самих христиан. По его мнению,
Еврейство удержалось рядом с христианством не только как религиозная критика христианства, не только как воплощенное сомнение в религиозном происхождении христианства, но также и потому, что практически – еврейский дух – еврейство – удержался в самом христианском обществе и даже достиг здесь своего высшего развития. Еврей, в качестве особой составной части гражданского общества, есть лишь особое проявление еврейского характера гражданского общества.
Еврейство сохранилось не вопреки истории, а благодаря истории.
<…> Деньги – это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога. Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар. Деньги – это всеобщая, установившаяся как нечто самостоятельное, стоимость всех вещей. Они поэтому лишили весь мир – как человеческий мир, так и природу – их собственной стоимости. Деньги – это отчужденная от человека сущность его труда и его бытия; и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей.
Бог евреев сделался мирским, стал мировым богом [МАРКС].
В конечном итоге Маркс приходит к выводу, что социальная эмансипация как христиан, так и евреев, предполагает освобождение общества от власти денег. В более поздних работах он выступал как атеист, полагая, что после успешной революционизации производственных отношений, уже при социализме, религия постепенно исчезнет из жизни общества[78].
78
В СССР – официально атеистическом государстве, это марксистское теоретическое положение было реализовано на практике. Примечательно, что Маркс так же предсказывал и возможность возврата к прежним ценностям: «