К описанию его мировоззрения вполне, на наш взгляд, приложимы идеи, высказанные в 30-х годах ХХ столетия Николаем Бердяевым, философом, который как никто другой из русских мыслителей после Ивана Тургенева, понимал, что одиночество является приспешником самопознания личности, возможностью постоянно быть для себя открытием. Одиночество духа ведет к свободе отчужденности от действительности, поэтому человеческое «Я» – субстанция гораздо более таинственная чем реальный мир. Бердяев также считал, что:
Культура всегда национальна, никогда не интернациональна, и вместе с тем она сверхнациональна по своим достижениям и универсальна по своим основам. Универсальные основы человеческой культуры не романо-германские, а античные. Русская культура также имеет свои основы в культуре греческой, как и культура европейских народов. Мы принадлежим не только Востоку, но и Западу через наследие эллинства. Мы платоники. Западные люди по преимуществу аристотелевцы. На нас почил эллинский дух, универсальный эллинский гений. <…> Русским людям нужно прививать благородное почитание творческих усилий духа, уважение к мысли, любовь к человеческому качеству [БЕРДЯЕВ].
Можно полагать, основываясь на всем корпусе высказываний Ивана Тургенева, что он вполне мог подписаться под всеми этими утверждениями. Что же касается позиции Тургенева в «еврейском вопросе», то детальных высказываний его на этот счет не сохранилось. Несомненно, однако, что в отличие от славянофилов, он явно стоял за «западный» подход к его решению, ведущий, как, например, во Франции, к полному уравнению евреев в гражданских правах с христианами. Более подробно речь об этом пойдет ниже. Возможно, что в молодости Тургенев разделял точку зрения Бруно Бауэра, заявлявшего в статье «Die Juden-Frage» (см. Гл. I):
Мы должны эмансипировать самих себя, прежде чем сможем эмансипировать других[136].
В любом случае как «постепеновец» он должен был придерживаться точки зрения, что эмансипация евреев в России, ведущая к уравнению их в правах с христианским населением, будет являться следствием общей либерализации общественно-политической жизни в стране. По крайней мере процессы, происходившие в Российской империи в начальный период эпохи «Великих реформ», позволяли русским либералам предполагать, что «еврейский вопрос» будет решаться с учетом положительного примера западных стран.
Несмотря на свое декларативное «западничество» и постоянную критику со стороны консервативного лагеря, Тургенев в русской славянофильской прессе непременно воспринимался
как великий русский художник, и, по природе своей, наперекор своему воспитанию и так называемым “убеждениям”, вполне русский человек» [АКСАКОВ И. (I). С. 220],
Примечательно в этой связи, что и у демократов-западников он тоже был
<…> истинный художник, и художник преимущественно русский. Русская национальность выражается как в создавании русских типов, так и в отношении самого художника к создаваемым им типам» [ПИСАРЕВ. С. 19].
Однако сам Тургенев считал, что он сумел нечто создать не вопреки, а благодаря тому, что он европеус, и прежде всего потому, что именно из Европы пришла идея личностного начала и свободы, без которой не состоялось бы и русское искусство[137]. Отъезд на Запад укрепил и выстроил его душу. Как замечал друг и биограф писателя Павел Анненков
Европейская жизнь много помогла ему в этом труде над собой. Вообще говоря, Европа была для него землей обновления: корни всех его стремлений, основы для воспитания воли и характера, а также и развития самой мысли заложены были в ее почве… [АННЕНКОВ. С 316].
Самосознание себя как «русского европейца» позволило Тургеневу найти и общественно-художественную позицию, с которой мог он понять и оценить явления русской жизни. На Западе он поверил в себя и в Россию. Его «западничество», вопреки пристрастному утверждению Достоевского[138],
выражалось не в презрении к России, а в отрицании ее отсталости и патриархальности: оно было во многом утопической и, без всякого сомнения, оптимистической верой в будущее русского народа, которому суждено было, по мнению западников, стать одной из ведущих культурных наций Европы и всего мира. Это и есть тот самый западнический взгляд, благодаря которому Тургенев написал «Записки охотника» такими, каковы они есть» [ЩУКИН (I). С. 125].
137
Нельзя забывать, что уже «Киево-Новгородская Русь была полноправным европейским государством прежде всего в силу того, что в ней еще до принятия христианства были созданы предпосылки для развития краеугольного камня европейской культуры – личностного начала. Этому способствовал, среди прочего, ее торговый характер, свободное и успешное развитие городов, а после принятия христианства – также бурное развитие духовной культуры и книжной образованности. Вместе с христианством пришел на Русь еще один фундаментальный принцип европейского мышления и миропонимания – представление о поступательном движении времени и человеческой истории, о прогрессе. Отметим одну существенную деталь: христианская (еще не специфически православная!) культура достигла Руси еще до разделения церквей, а следовательно, отношение к католичеству как к ереси изначально не было обязательным и страна не оказывалась в непримиримой оппозиции к латинскому западу Европы» [ЩУКИН (II)].
138
Имеются в виду высказывания Ф.М. Достоевского в письме А.Н. Майкову от 16(28) августа 1867 [ДФМ-ПСС. Т. 28. Кн. 2. С. 210–212].