<…> Сам Льюис вряд ли тогда причислял себя к верующим позитивистам, но он был, несомненно, почитатель «Системы» Огюста Конта и едва ли не единственный тогда англичанин, до такой степени защищавший научное мировоззрение. Он был вообще поборником свободных идей, идущих в особенности из Германии, которую он прекрасно знал и давно уже сделался там популярен своей книгой о Гете.
Встреться я с ним в Берлине или Вене, я бы никогда и не подумал, что он англичанин. Разве акцент выдал бы его, да и то не очень. По-немецки и по-французски он говорил совершенно свободно.
Салон Льюиса и Дж. Элиот нашел я в тот сезон, конечно, самым замечательным по своей любви к умственной свободе, по отсутствию британского «cant’a» (то есть лицемерия) и национальной или сословной нетерпимости. Тут действительно все дышало идейной жизнью, демократическими симпатиями и смелостью своих убеждений [БОБОРЫКИН (II)].
Под влиянием своего интимного друга, немецкого еврея Эммануэля Оскара Дейча, – ученого-ориенталиста, знатока древнееврейского и арабского языков, работавшего в Национальной библиотеке Британского музея[157], Джордж Элиот занялась изучением иврита, погрузилась в книги об иудаизме, а затем стала посещать службы в лондонской синагоге, где «впечатлила главного раввина своим подробным знанием обычаев и практики еврейского вероучения». Результатом увлечения иудаикой и иудаизмом стал последний роман писательницы «Даниель Деронда» (1876), названный по имени главного героя-еврея. Главная героиня романа, Гвендолин Харлет, историками литературы часто «отождествляется с автопортретом Джордж Элиот, тайно влюбленной в недосягаемого еврея, который в ответ на ее чувства заявил: «Я иду на Восток… идея, которой я всецело предан, – это восстановить политическое существование моего народа, снова сделать его нацией».
Роман «Даниель Деронда», являющий первым проеврейским и просионистским художественным произведением в мировой литературе, имел в свое время большой политический резонанс. Книга продавалась в огромных количествах и быстро была переведена на немецкий, французский, итальянский голландский, русский (1877) языки, а также, что особенно важно, – на идиш, наречие еврейской черты оседлости в России, – см. обо всем этом [LEBRECHT].
«Даниель Деронда» был восторженно принят еврейской читательской аудиторией, в том числе одной из корреспонденток Тургенева американской писательницей Эммой Лазарус (см. о ней в Гл. VII) и стал настольной книгой основателей сионистского движения[158].
При всем том, однако, в нееврейской среде декларативная филосемитская тенденциозность романа порой вызывала негативную реакцию. Даже Дж. Г. Льюс, муж и единомышленник Джордж Элиот, считал, что наличествующий в романе «еврейский элемент» никому не может понравиться, а издатель книги Джон Блэквуд, заметил, что «даже ее волшебное перо» не может сразу сделать еврейскую тему в романе популярной. Однако же:
Ни один из романов Джордж Элиот не имел такого громадного сенсационного успеха и не возбудил столько разноречивых толков, как «Даниэль Деронда». Евреи со всех концов Европы откликнулись на это горячее защитительное слово, сказанное в их пользу великой писательницей. <…> но многим <эта книга> не нравилась, именно из-за ее отношения к евреям. Эта часть романа подвергалась горячим осуждениям, и многие недоумевали, каким образом Джордж Элиот могла выбрать такой сюжет. Сама она заранее предвидела подобное отношение к своему роману. Она пишет Бичер-Стоу:
«Что касается еврейского элемента в “Деронде”, то я с самого начала, еще когда писала его, предвидела, что он встретит много порицания и враждебного отношения. Но именно потому, что отношение христиан к евреям так бессмысленно и так противоречит духу нашей религии, я чувствовала потребность написать о евреях… Может ли быть что-нибудь возмутительнее, чем когда так называемые развитые люди занимаются глупыми шутками о едении свинины и выказывают полное незнание той связи, которая существует между всей нашей цивилизацией и историей того народа, над которым они изощряют свое остроумие» [ДАВЫДОВА][159].
157
См. о нем статью
158
Основоположник политического сионизма Теодор Герцль читал роман его накануне Первого Сионистского Конгресса в Базеле в 1897 г. «Отец современного иврита» Элиэзер Бен-Йехуда преступил к своей работе по-возрождению в качестве разговрного древнееврейского языка после чтения «Даниеля Деронда». Писатель и первый вице-президент Всемирного еврейского конгресса Нахум Соколов, сказал: «Деронда проложил путь Сионизму». Копия книги была и на полке у Голды Меир. В предисловии к русскому изданию романа, предназначенному еврейской аудитории (Даниэльль Деронда: Роман Дж. Элиот в VIII частях // Еврейская семейная библиотека (СПб.). 1902. Вып. 1–5.): «Редактор «Еврейской семейной библиотеки» <…> пишет о Дж. Элиот в самых восторженных тонах. «Великая женщина», «седовласая властительница дум», «воспроизвела все еврейство со всеми проблемами его духового и морального существования» [САМОРОД. С. 147–148].
159
Эта цитата из очерка «Джордж Элиот. Ее жизнь и литературная деятельность» (1891) Лидии Карловны Туган-Барановской (урожд. Давыдова; 1869–1900), писательницы и переводчика, сотрудничавшей с биографической библиотекойе Ф.Ф. Павленкова.