Личность Базарова замыкается в самой себе, потому что вне ее и вокруг нее почти нет вовсе родственных ей элементов[191].
Подробно об актуальной полемике по поводу «Отцов и детей» см. в [РОМ-И.С.Т.] и «Примечаниях» к [ТУР-ПСС. Т. 7], где, в частности, отмечено, что
Роман Тургенева, замысел которого теснейшим образом связан с действительностью шестидесятых годов прошлого века, остается живым и в известном смысле по-прежнему злободневным явлением в русской литературе. В связи с этим особенно примечательны горячие споры о его значении и идейном содержании, порождаемые подчас крайне односторонним подходом к некоторым вопросам его творческой истории [ТУР-ПСС. Т. 7. С. 455–456].
Весьма прохладно были встречены и в целом не поняты все последующие романы писателя, особенно «Дым» (1867) – самый злободневный и полемичный роман Тургенева, в котором нет даже намека на положительного героя.
Отличительной особенностью «Дыма» является множество выведенных в нем персонажей, почти всегда списанных с реальных исторических лиц. В этом романе выведены Бакунин и графиня Е.Ф. Салиас, фаворитка царя, А.С. Долгорукая и ее муж, генерал П.П. Альбединский, министр двора, граф Адлерберг, славянофил А.И. Кошелев и многие другие. Когда Тургенев пишет о госпоже X, «известной некогда красавице и всероссийской умнице, давным-давно превратившейся в дрянной сморчок, от которого отдавало постным маслом и выдохшимся ядом», – он явно имеет в виду А.О. Смирнову-Россет <…> – А.Г. Цейтлин. Дым (1959).
«Дым» представлял собою роман-памфлет. Трагическая его сатиричность передавала глубокую грусть автора, расставшегося с надеждами на политическое возрождение страны, на демократизацию ее строя, которые он питал в преддверии реформ. Беспощадное осуждение людей новой эпохи воспринималось как напоминание о типе Базарова, о трагической судьбе лучших представителей этого типа – Добролюбова и Чернышевского – и выражало последовательно отрицательное отношение писателя к реакции, парализующей развитие в обществе свежих творческих сил. – Л. М. Лотман. И.С. Тургенев (1982).
После выхода «Дыма» в свет критика самых разных направлений отнеслась к нему холодно: ее не удовлетворила ни идеологическая, ни художественная сторона романа. Говорили о нечеткости авторской позиции, называли «Дым» романом антипатий, в котором Тургенев выступил в роли пассивного, ко всему равнодушного человека.
Революционно-демократическая критика обращала внимание на сатирический памфлет по адресу революционной эмиграции и упрекала Тургенева в повороте вправо, зачисляя роман в разряд антинигилистических произведений. Либералы были недовольны сатирическим изображением «верхов». Русские «почвенники» (Достоевский, Н.Н. Страхов) возмущались западническими монологами Потугина. Отождествляя героя с автором, они упрекали Тургенева в презрительном отношении к России, в клевете на русский народ и его историю. С разных сторон высказывались суждения, что талант Тургенева иссяк, что роман его лишен художественного единства. <…>
В романе «Дым» Тургенев изображает особое состояние мира, периодически повторяющееся: люди потеряли ясную, освещавшую их жизнь цель, смысл жизни заволокло дымом. Герои живут и действуют как будто впотьмах: спорят, ссорятся, суетятся, бросаются в крайности. Им кажется, что они попали во власть каких-то темных стихийных сил. Как отчаявшиеся путники, сбившиеся с дороги, они мечутся в поисках ее, натыкаясь друг на друга и разбегаясь в стороны. Их жизнью правит слепой случай. В лихорадочной скачке мыслей одна идея сменяет другую, но никто не знает, куда примкнуть, на чем укрепиться, где бросить якорь. – Ю. В. Лебедев. Тургенев (1990)[192].
Пореформенная эпоха требовала от русского писателя декларативной принадлежности к определенным идеологическим направлениям и партиям. Тургенев, как отмечалось выше, определенно был «западником», «прогрессистом» и вполне либералом[193]. Свою общественно-политическую позицию Тургенев в периодической печати, как публицист, не манифестировал, озвучивая ее, причем всегда в дискурсивной форме, в беллетристике. В романах «Отцы и дети», «Накануне», «Дым», «Новь» он обращается к актуальной проблематике своего времени, с исключительным мастерством сплетая в своих текстах злободневную иронию, а порой и сарказм, с тонким лиризмом, любовную линию с темой общественного служения. В частности пятый по счёту роман Тургенева «Дым» (1867), действие которого происходит на водах в Баден-Бадене, где проводят время представители русского высшего света и генералитета, в России был воспринят общественностью резко критически. Друживший с Тургеневым Ги де Мопассан писал, что в этом романе Тургенев показал
191