Михаил Ланцов
Иван Васильевич. Профессия – царь!
© Ланцов М.А., 2018
© ООО «Издательство «Яуза», 2018
© ООО «Издательство «Эксмо», 2018
Пролог
1537 год – 4 сентября, Москва
Он нехотя вошел в комнату, куда его вежливо затолкали, сняв с Ивановской колокольни. Не совсем его, конечно, а мальчика лет семи со странным именем Тит[1], каким он являлся уже добрую неделю. Погиб и воскрес. В другом месте, в другом времени и в другом теле. Причем, судя по всему, старого хозяина отправили куда-то погулять. Разве что воспоминания да кое-какие двигательные и речевые навыки остались. А то бы было совсем тяжело.
– Мама[2], – насмешливым тоном произнес дерзкий мальчик, – ты[3] хотела меня видеть?
Рыжеволосая женщина в дорогой одежде вздрогнула и резко повернулась, явив ему грозный вид своего красивого лица.
– Почему ты убежал? – с раздражением процедила она.
– Потому что хотел посмотреть на город, – невозмутимо ответил Иван.
– Тебе не пристало лазить по колокольням! – с нажимом произнесла она.
– Почему?
– Потому что ты Великий князь!
– В самом деле? – криво усмехнулся малыш и, кивнув на людей, что фактически приволокли его с колокольни, продолжил: – А мне показалось, что холоп.
– Ты еще мал, – дрогнувшим голосом ответила мать.
Признаться, она не знала, что делать. Десять дней назад ее старший сын упал в Успенском соборе, потеряв сознание. И очнулся лишь на третьи сутки. Но уже совсем другим человеком. А главное – все это действо происходило на глазах митрополита Даниила[4]. Религиозный символизм для глубоко мистического мышления тех лет просматривался с ходу. И как со всем этим быть, она ровным счетом не понимала…
– Я хочу с тобой поговорить наедине, – произнес сын, выдергивая ее из задумчивого состояния.
Она кивнула. И люд, что имелся в этом помещении, спешно удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Иван Васильевич едва заметно улыбнулся. Первый шок прошел, и теперь он откровенно радовался тому, как все замечательно сложилось. Он не только не умер – теперь его ждала новая жизнь! Да, в древности. Да, в сложной ситуации. Но могло сложиться все намного хуже. В общем, Иван Васильевич уже не рефлексировал, всецело утонув в этой новой реальности и жизни своего реликтового тезки…
– Ты изменился, – произнесла она, когда последний слуга покинул помещение.
– Это плохо?
– Не знаю… – покачала Елена головой. – Непривычно. И непонятно.
– Мне тоже. Неисповедимы замыслы Его, – произнес Иван и перекрестился.
– Истинно так, – неохотно кивнула Елена. – О чем ты хотел поговорить?
Вместо ответа Иван сделал несколько шагов и ногой пнул дверь, открывающуюся наружу. С той стороны донеслись удар, всхлип и быстро удаляющиеся шаги. После чего, помедлив несколько секунд, он обернулся и, смотря прямо матери в глаза, произнес:
– Ты знаешь, что тебя собираются отравить?
– Кто? – спросила, подавшись вперед, мать. Ее глаза сверкнули льдинками, а все лицо напряглось. Видимо, она подозревала что-то подобное.
– А кому это выгодно? Князя Старицкого недавно голодом заморили. Князя Дмитровского еще ранее той же дорогой отправили к Всевышнему. Так что сейчас между Шуйскими[5] и престолом стоим только мы с братом да сын Старицкого. Умрешь ты – нас всех передушат как кутят.
Елена Васильевна Глинская внимательно посмотрела сыну в глаза. Спокойный, уверенный взгляд. В чем-то даже дерзкий. Так дети не смотрят. Да и размышления правильные, но совершенно не характерные для его лет. Это был первый их разговор после того происшествия в церкви. До того он все больше отмалчивался или отвечал односложно, был замкнут и даже как-то нелюдим. Теперь оттаял. Да так, что мать оказалась в ступоре, не понимая, как на все это реагировать.
– Ничего больше сказать не хочешь? – наконец выдавила из себя Елена Васильевна после затянувшейся паузы.
– Я предлагаю занять Шуйских выгодным делом, чтобы они промеж себя передрались, – сказал Иван. Он не желал никак объяснять свое преображение. Мистическое сознание обитателей XVI века придумает все намного лучше и понятнее для них. Ведь во всей этой истории религиозного символизма полные штаны. Позитивного, разумеется. – Главное сейчас – отвлечь их и спасти твою жизнь, а вместе с тем и меня с Юрой.
– Каким же делом ты их хочешь занять? – нехотя спросила Елена Васильевна…
Разговор затянулся на полчаса. А когда сын ушел, она отправилась к своей матери[6] и долго с ней раскладывала мысли по полочкам. И чем дальше, тем сильнее погружаясь в тоску и грусть. Ведь, если отбросить тот факт, что Иван ребенок, вещи он сказал ей очень дельные… и страшные. Да и вообще знатно встряхнул, вернув на землю.
2
Елена Васильевна Глинская (1508–1538) – 2-я жена Василия III, Великая княгиня с 1526 по 1533 год. Регент при малолетнем Иване IV с 1534 по 1538 год. Была отравлена Шуйскими в апреле 1538 года.
3
Уважительное обращение на «Вы» в России появилось только в XVIII веке, до того и царям «тыкали».
4
Митрополит Даниил был митрополитом Московским и всея Руси с 1522 по 1539 год. Ученик Иосифа Волоцкого.
5
В случае пресечения московской династии Рюриковичей Шуйские имели право занять престол Великого княжества Московского, а потом и царства.
6
Речь идет об Анне Глинской, урожденной Якшич, дочери сербского воеводы Стефана Якшича. Подробнее можно почитать в Приложении – родословная Елена Глинской.