Елена Васильевна выехала на своем возке к плацу и словно в другой мир попала. Все чинно и пристойно. Вокруг – ровные дорожки, посыпанные песочком. Плац окружали большие землянки старого скандинавского типа – казармы и склады, как пояснил сопровождающий.
Проехали дальше и попали в зону мастерских, которых уже прилично раскинулось по округе. Появившиеся деньги позволили Ивану привлекать существенно больше людей. И, как следствие, много шире вести опытные изыскания, а потом и мелкое, ремесленное производство, организованное, правда, совсем по другим принципам, нежели было принято в те годы. Везде, куда он только мог дотянуться, вводился принцип глубокого разделения труда и упрощение задач до элементарных операций, доступных для освоения даже «сельскими дурачками». Да, это требовало его плотного личного участия при наладке каждого процесса. Но пока он справлялся.
– Мама? – неожиданно раздался знакомый голос, заставивший Елену Васильевну вздрогнуть.
Засмотрелась. Увлеклась. Очень уж любопытный способ поковки придумал ее сынок. Вон шестеро парней толкали рычаги ворота, отчего по расположенной рядом наковальне методично бил отвесный молот. Раз. Раз. Раз. А кузнец знай себе только подворачивает разогретую заготовку.
– А? – ответила она, повернувшись на голос.
– Нравится?
– Что это?
– Механический молот. Надо бы за рычаги лошадей впрягать или колесо водяное поставить. Но пока руки не дошли, приходится потешных ставить в наряд. У них это проходит как усиленная тренировка на ноги и спину. При хорошем корме добре помогает. Они ведь не постоянно ворот крутят, да в две смены…
– И большая польза от такого молота? Вон ведь сколько людей к делу привлечены.
– Очень большая. Без него я бы броней своих потешных до морковного заговенья снаряжал. Заготовку же разогреть нужно и, пока не остыла, бить, выправляя как надобно. С обычными молотобойцами за один прогрев получается существенно хуже. Эта дюжина в наряде плюс сам кузнец да подмастерье – всего четырнадцать человек. Они делают работу целой сотни и угля жгут сильно меньше. Видишь, как часто лупит пудовый молот? Хотя, конечно, это все так… баловство. Волов[50] нужно прикупить да поставить на ворот. Четверку в смену. Тогда и молот можно двухпудовым сделать или больше…
– Ясно, – сказала мать таким тоном, что Иван понял – эти детали ее мало заботили.
– Что-то случилось? – поинтересовался сын. – Или ты зашла просто из любопытства?
– Гонцы прибыли, – поджав губы, пояснила Елена Васильевна. На самом деле ей было «просто любопытно», и она тупо воспользовалась обстоятельством, но это замечание сына почему-то ее задело. Вон какой смеющийся взгляд.
– Откуда?
– Из Вологды. Посольство возвращается.
– Успешно?
– Да. И везет тебе невесту. Ту самую Лизу. Как ты и хотел. Доволен?
– Мам, – серьезно произнес Иван Васильевич, – чего ты как маленькая? Пойдем, я проведу для тебя экскурсию.
– Прости, что?
– Экскурсия – это прогулка, в ходе которой рассказывают и показывают, что к чему. Прямо вот так идут, тыкают пальцем и вещают. Пойдем. Я же вижу, что тебя разрывает от любопытства. Или, может быть, у тебя есть какие-нибудь неотложные дела и ты желаешь отложить экскурсию?
– Ну уж нет! Показывай!
Глава 8
1541 год – 7 апреля, Москва
Иван Васильевич зашел в небольшое помещение, где сидела Елизавета под надзором няньки и неотлучной фрейлины. Поздоровался.
Маленькая, худенькая девочка лет семи с густыми вьющимися рыжими волосами посмотрела на него тоскливым взглядом и выдавила донельзя вымученное приветствие. Да еще и с сильным акцентом. Говорить по-русски она только училась.
Великий князь взглядом указал няньке и фрейлине на дверь. Те поднялись и вышли, оставляя пару наедине. Брачный контракт был подписан. Обручение произошло. Осталось обвенчаться, но с этим Ваня пока не спешил[51]. В любом случае противиться желанию остаться им наедине не было никакого смысла даже ради вопросов приличия.
Лиза опустила глаза в пол и как-то сжалась. А Иван просто подсел к ней на лавку и, осторожно обняв, шепнул на ушко:
– Не бойся.
На английском языке, разумеется. Русского-то она пока толком не понимала.
Елизавета очень сильно вздрогнула, но вырываться не стала, как и что-либо отвечать. Хотя напряжение худенького тела чувствовалось очень отчетливо – она вся дрожала. Однако Иван не оставил своей затеи, продолжив эти безобидные «обнимашки» под легкую беседу.
50
Вол – кастрированный самец крупного рогатого скота. Отличается спокойным нравом, хорошей управляемостью, выносливостью и приличной мощностью. При отсутствии нормальных лошадей-тяжеловесов он безальтернативен в тяжелых упряжках. На вороте тоже полезен.
51
Брачный контракт в те годы можно было подписать в самом юном возрасте, обручиться тоже. С венчанием в этом плане имелись некоторые сложности, так как оно означало фактически регистрацию брака и рекомендовалось этот самый брак консумировать, то есть привести в законную силу посредством полового акта. Что было сложно для подростков, не вошедших в половозрелый возраст. Впрочем, в те годы венчаний в 10–12 лет хватало, 15 же лет так и вообще считалось совершеннолетием.