Когда нахожусь вдали от цивилизации, я оказываюсь один на один с моим внутренним тысячелетним волком и брожу по местам, которые взывают к моему подсознанию. Дикая природа позволяет мне соприкоснуться с Богом, и я готов на все, чтобы сохранить ее первозданный облик. Это великий дар, а также то место, где пророки и бездомные собаки, подобные мне, могут найти душевный покой и мир.
Козлиная гора
Я много и часто ходил по разным горам, но одна из них особенно врезалась мне в память. Козлиная гора. Кто знает, может, когда-нибудь в честь меня назовут гору? Иванова гора? Как-то простовато… Одноглазая гора? Тоже как-то не очень… Трехногий пик? Гм-м… А как насчет Торчащего зуба? Точно! Торчащий зуб! Лучше не придумаешь! Я уже слышу, как люди хвастают тем, что им удалось покорить Торчащий зуб! Я понимаю, что это название появится не раньше, чем мое имя покроется пылью времен, но все равно чертовски приятно думать, что когда-нибудь целая гора будет названа в честь одного из моих зубов. Я точно не знаю, откуда Козлиная гора получила свое название. Лично я не видел там ни одного козла. Может быть, она просто своими очертаниями напоминает козью морду.
Эта история произошла ранней весной, вскоре после нашего переезда в новый дом. У Тима был день рождения, и он решил взять меня с собой на прогулку в лес. Он набил свой небольшой рюкзак разной снедью, мы прыгнули в нашу желтую малолитражку и помчали в сторону горы. Такие спонтанные решения были для нас в порядке вещей, и только позже мы поняли, что совершили большую ошибку.
В тот день было пасмурно, и как только мы выехали, сразу же пошел дождь. Для меня это не проблема, ведь я люблю дождливую погоду! Потом мы бесконечно долго шли по тропе через лес, пока не оказались на широком лугу. Над нами высился горный кряж с отдельно стоящими скалистыми вершинами.
По мере того как мы поднимались вверх, дождь слегка поутих, но зато усилился ветер. Вокруг нас были только острые скалы, которые вонзались в небо и в клочья разрывали облака, как вату. Воздух был холодным и чистым. Я чувствовал себя настолько полным сил и энергии, что готов был карабкаться все выше и выше, и я гордился тем, что отправился в такой важный поход с одним из членов моей семьи. Мы продолжали лезть вверх по поросшему вереском склону, и вскоре уже земля вокруг нас была покрыта снегом. Идти стало легче, но, к сожалению, чем выше мы поднимались, тем гуще становился туман, и к тому же снова пошел дождь. Я покорно следовал за Тимом.
Мы шли, как мне показалось, уже несколько часов, когда наконец-таки добрались до вершины хребта. Одинокая скала, на которую Тим хотел забраться, еле проглядывала сквозь туман. Дождь хлестал нам прямо в лицо и, в частности, по моим выдвинутым вперед нижним зубам. Однако мы упорно продвигались вперед, к нашей цели. Собаки уже давно заметили, что горные восхождения — это занятие исключительно для людей. Большинству собак и в голову не пришла бы такая глупость. Однако не буду спорить: когда ты уже забрался наверх, там действительно хорошо, и можно полюбоваться красивым видом.
Через пару минут мы уже стояли на вершине голой скалы. Вокруг нас не было ничего — только свист ветра и шум дождя. Было холодно даже мне, а моему хозяину и подавно. По всей видимости, Тим был недостаточно готов к такому путешествию: он весь промок и дрожал от холода. Так что я с радостью воспринял его слова, когда он сказал, что пора собираться домой.
Мы начали спускаться с горы и через некоторое время уже шли по снегу. В своих ботинках Тим скользил по склону, как на лыжах, а я радостно мчался за ним и шаловливо покусывал его за пальцы. Наконец внизу показались деревья, и я понял, что мы спустились достаточно далеко. Внезапно Тим остановился и посмотрел вокруг. Затем он произнес одно слово, которое я прежде слышал довольно редко. Причем сказал он его таким тоном, что я не на шутку встревожился. Он растерянно посмотрел по сторонам, как будто не понимал, где находится, и через несколько секунд я понял, что так оно и было. Мы спустились по другой стороне горы и теперь совершенно сбились с пути.
Мы прошли еще немного вперед, но все вокруг по-прежнему выглядело незнакомым — откуда-то снизу доносился шум водопада, а впереди виднелся крутой утес, за которым земля словно обрывалась. Наконец мы остановились и молча прислушались к звуку падающей воды далеко внизу и к стуку собственного сердца. Я всем нутром ощущал опасность окружающей нас обстановки и абсолютно точно знал, что нужно возвращаться тем же самым путем, которым мы сюда пришли, идя буквально по собственным следам. Я потихоньку пошел обратно в гору, надеясь, что Тим последует за мной. К счастью, он так и поступил.