Пока Алексей размышлял подобным образом, зачастила близкая пулемётная стрельба и послышались приближающиеся разрывы со стороны дороги. Он повернул камеру абрудара в ту сторону, но ничего не увидел – дорогу заслоняла стоящая метрах в пятидесяти и горящая полуторка. Алексей взлетел повыше, не выпуская из вида штабную группу, и глянул вдоль шоссе.
Вдруг из клубов дыма на полной скорости вылетели две тридцатьчетвёрки. Только не такие, какие брали Берлин, поджарые, с большими башнями и длинными 85-мм пушками, а другие, первых выпусков, толстенькие, с маленькой башней и короткой 76-мм пушечкой. Тем не менее, танкисты заметили штабную суету, обе башни почти синхронно повернулись в сторону немцев, оба танка резко остановились, слегка клюнув корпусами вперёд, и плюнули огнём. И почти сразу же ещё раз, и рванувшись, помчались дальше, в Слоним.
Разрывы танковых снарядов взметнулись среди штабных палаток.
Сидоров восхищённо цокнул языком: — Орлы!
Но, надо отдать должное и немчуре. Почти все среагировали правильно. И генералы. Как только танки повели на них пушками, в тот же момент брякнулись на землю и притихли. Только два обалдуя из приближённых, вытаращились на русские танки, и им не повезло. Одному оторвало руку, второму что-то прилетело в живот. Крик, шум, дым. Сразу заметались санитары с носилками, в палатках кого-то тоже зацепило. Там же никто не прятался.
Генералы поднялись, отряхнулись, к ним подъехал какой-то рыдван, с открытым верхом, и Гудериан забрался в него. Алексей совсем расстроился. И это штабная машина генерал-полковника? Да у Моргунова-Бывалого в "Операции Ы" круче таратайка была. Уважение к Гудериану, и ко всему Третьему Рейху, упало ниже плинтуса. Какое РПГ, да тут двустволки достаточно.
И всё же одному отправляться сводить счеты с Гудерианом, было как-то не то. Надо вдвоём. А не позвонить ли, прямо сейчас, Саньке? Сколько времени? Полседьмого. Сколько? Ух, ты, как быстро ночь прошла. Саня спит, наверное. Пожалуй, и мне надо прикорнуть.
Проснувшись ближе к обеду, Алексей первым делом позвонил Александру.
— Спишь?
— Нет, путешествую.
— Слушай, идея есть, я к тебе сейчас приеду.
— Подожди, давай я попробую провернуть финт, как Кольша.
— Какой финт?
— Ну, я только что себя скопировал, давай, попробую у тебя себя проявить.
— Давай, — Алексей обрадовался, что не надо никуда ехать.
Через несколько минут, посреди кухни, предусмотрительно освобождённой от стульев, замерцал большой цилиндр, и проявился Петров. Он с удивлением оглядел по сторонам и задумался.
Дело в том, что Александр себя скопировал до звонка Алексея. И проявленный Петров ещё не знал об их разговоре. Но Петров-первый сразу же синхронизировал сознания, и Александр уже с интересом смотря на Сидорова, уселся на стул, и спросил:
— Демона вызывали?
Выслушав торопливое повествование друга о желании провести террористический акт по отношению к очень нехорошему и, лично презираемому Сидоровым, гражданину Гудериану, Александр хмыкнул:
— А зачем?
Сидоров постучал костяшками пальцев по лбу: — Ты, что, не понимаешь? Это же Гудериан! Да он…
— Знаю, знаю! Враг народа, чуть Москву не взял. Ну и что? Ну, назначат вместо него какого-нибудь Гота или Швейка, мало у них там, на грядке, генералов растёт?
Сидоров подумал, успокоился и, вздохнув, согласился: — В принципе, конечно, одним генералом больше, одним меньше. Но шухер можно было бы устроить, о-го-го! Или в плен кого взять, а? — он вопросительно, и почти просительно, посмотрел на Петрова.
— Чтобы навести трам-тара-рам, нужно какую-нибудь шишку захватить. А то, что генерал? Вон Паулюса взяли и… Ну, да, шум, гам, но не тара-рам.
— Давай Гитлера украдём. А что, поставим его перед Сталиным, пусть бьются на мечах! Ха-ха-ха! Что, опять не угадал? А ты что предлагаешь?
— Украсть, но не Гитлера. Это давно было, и ему не удалось пристукнуть Советский Союз. А вот взять гада, который его развалил, и живёт припеваючи, за это я бы взялся.
— Ты про кого, Горбачёва или Ельцина? Ах, да, Боря уже почил в бозе. Ну, украдём Горбачёва, кто на его место станет? Судя по ГКЧП – все кандидаты – не фонтан.
Петров подумал слегка и медленно проговорил: — А если его не красть, а закачать ему сознание Сталина? Оставить горбачёвского, процентов пять, чтоб Виссарионыч ориентировался в политической обстановке? А?
Сидоров в ответ тоже подумал, и тоже слегка. Интересно получается…
— А Раису Максимовну куда денем? Зачем Сталину в подмышке чирь?