— Ну вот. Все гости ушли. Кофе или чаю хотите? — на пороге зала стояла Юля. Занятый книгами, Иванов не услышал, как она появилась.
— Если честно, то я прямо с работы… — оторвавшись от осмотра, решил не скромничать Иванов. — Не откажусь. Однако, и библиотека у Вас! Вызывает восхищение!
— Так чай или кофе? — уточнила Юля.
«И голос у неё тоже красивый!» — подумал Иванов, разглядывая женщину.
— Пожалуй, кофе. Спасибо, — он открыто и искренне улыбнулся.
— Тогда подождите ещё пару минут. Я сейчас принесу. А Вы можете взять любую книгу и присаживайтесь пока за столик. Полистайте. Библиотека папина, — указав плавным движением руки на неширокий пухлый диван, хозяйка грациозно повернулась и вышла. Во всём её облике, в осанке, в том, как она поворачивала голову, чувствовались достоинство и внутренняя сила знающей себе цену женщины.
Юля вернулась быстро, неся в руках поднос с одной чашечкой кофе и печеньем.
— Так какое у Вас дело ко мне? — поинтересовалась хозяйка, подождав, пока Иванов допил кофе. Она сидела напротив, в спортивном костюме, подобрав стройные ноги на кресло. Теперь настала её очередь разглядывать настырного гостя.
— Вот эти документы надо было передать по назначению, — Иванов указал глазами на лежащую на диване возле него папку. Больше он ничего придумать не смог.
— Ну, передали. Что ещё? — она даже не пыталась сделать вид, что не понимает, почему он не уходит. «Умная женщина, — подумал Иванов. — Всё равно нужна какая-то причина, чтобы задержаться».
— И ещё я думаю, что для дальнейшей работы нам с Вами надо познакомиться, — нашелся он.
— Только и всего-то! — усмехнулась хозяйка, снимая очки. Она посмотрела на Иванова, чуть прищурившись, как смотрят близорукие люди. Её взгляд обезоруживал, глаза смеялись. «Господи! Какие красивые глаза!» — едва сдержался от восклицания Иванов.
— Я так понимаю, что Вы — Александр Иванов? Тот самый фаворит Ларисы? — поинтересовалась Юля.
— Я — фаворит? — искренне удивился Иванов. — У Вас неверные сведения.
— И кем же вы приходитесь Ларисе Павловне?
— Подчинённым, товарищем по работе — не более.
— А разве Лариса не сказала Вам, что заходить в квартиру не нужно? — напустив на себя показную серьёзность, спросила Юля.
— Не помню, — беззастенчиво соврал Иванов. Уходить ему всё ещё не хотелось.
— Ну что ж, раз Вы настаиваете, тогда давайте знакомиться, — снова улыбнулась хозяйка. — Как меня зовут — вы знаете. Где живу — тоже. Начните рассказывать о себе.
— Я Александр Иванов — Вы это тоже уже знаете. А с чего начать?
— Начните с того, как познакомились с Ларисой?
— Через Есина… Валерку, — сбивчиво начал говорить Иванов. — Вы такого знаете?
Юля, не отрывая от гостя глаз, чуть заметно кивнула.
— А с ним мы познакомились три года назад в госпитале…
— Вы служили в армии? — Казалось, что этот открывшийся факт заставил Юлю присмотреться к гостю внимательнее.
— Да, я офицер запаса. Пенсионер, — зачем-то уточнил Иванов.
— Такой молодой? — удивилась Юля.
— Я списан по ранению. — Иванов решил не говорить о контузии.
— И где Вас ранило?
— В Чечне. В девяносто пятом. Я был лётчиком…
— Вы лётчик? — неожиданно громко перебила Юля. На её лице не осталось и тени от улыбки. Она испытывающим взглядом смотрела в глаза, и Иванов ощутил, как этот взгляд пронизывает его до самых пяток. Ему с трудом удалось выдержать его. Затем, видимо, смутившись своей несдержанности, женщина опустила длинные ресницы. Повисла напряжённая пауза, которую нужно было чем-то заполнять. Иванов, вначале растерявшийся от такой бурной реакции, тихо произнёс:
— Был… Вертолётчиком. Но отвоевался…
— И где Вам пришлось воевать? — тоже тихо поинтересовалась Юля, поднимая красивые глаза.
— Афган, Чечня…
— Значит, Вы были и в Афганистане… — и, немного помолчав, спросила: — А в каком году?
— В восемьдесят седьмом. — Иванов понял, что эта женщина спрашивает его не из простого любопытства. Эта тема близка ей и почему-то волнует её.
— А кем Вы служили? — в мягком и располагающем голосе Юли послышались интонации опытной учительницы, которая может вести разговор с целой аудиторией в нужном ей русле. Иванов почувствовал, что за внешней грацией и красотой скрывается сильная волевая личность. Внимательно посмотрев на собеседницу и немного помолчав, он произнёс:
— В Афганистане я летал штурманом звена на вертолётах «Ми-8» — может, знаете?
— Знаю, — голос её зазвучал ниже. — Мой брат летал на таких. и погиб… в Афганистане.
Вот оно что! Скольких друзей и однокашников забрала та война, скольких хороших ребят вырвала из сердца! Сколько горя и скорби… Но прошло больше десяти лет. И после той первой войны была ещё и другая, более жестокая — чеченская война, принёсшая новое горе не в одну российскую семью. Но вот сейчас Иванов почувствовал, будто снова пахнул в висок жаркий ветер «Афганец» и знакомо сдавило грудь острое чувство невосполнимой потери не вернувшегося с боевого задания друга. А эта малознакомая женщина — сестра погибшего побратима — лётчика и товарища по оружию, вдруг сейчас в одно мгновение стала такой родной и близкой, что Иванову захотелось прикоснуться к ней, обнять, успокоить. Нервная дрожь холодной волной прошла от спины по всему телу, и чтобы не вздрогнуть, Иванов опустил глаза и крепко стиснул зубы. А Юля подняла полный надежды взгляд:
— Игорь Дикаленко, может, слышали?
Как хотелось Иванову, глядя в эти глаза, ответить: «Да! Конечно, слышал!», но солгать он не имел права.
— Нет… — разжав зубы, тяжело выдавил из себя Иванов и снова опустил взгляд. — Нет, не слышал.
Он мог бы назвать десятки имён погибших в Афганистане лётчиков, тех, кого знал лично, и ещё больше тех, с кем не был знаком, о которых только слышал или читал в сводках, но такой фамилии он не знал.
— Игорь погиб в восемьдесят шестом… — произнесла женщина и посмотрела куда-то через плечо Иванова. — Там на стене его фотография. Возле портрета родителей.
Иванов обернулся к нескольким снимкам на стене. Затем встал и подошёл, чтобы разглядеть лучше один из них, висевший рядом с искусно выполненным красками портретом самой хозяйки квартиры. С увеличенной чёрно-белой фотографии прямо на Иванова внимательно смотрели умные глаза молодого парня в лётной военной форме. Вглядываясь в красивое мужественное лицо, Иванов старался уловить хоть одну знакомую чёрточку. Но нет, он не знал этого человека.
— Это Игорь. — Молодая женщина неслышно подошла сзади, и Иванов ощутил спиной её дыхание.
— Нет, — почему-то почувствовав неуверенность, повернулся Иванов. — Я бы запомнил такое лицо… Вы похожи…
Юля оказалась слишком близко. Их взгляды встретились.
— Жаль, что я не знал Игоря, — стараясь сдерживать подступающее к горлу волнение, как можно спокойнее произнёс Иванов. — Но очень рад, что встретил Вас…
— А рядом портрет — это я в двадцать лет. Правда, похожа? — голос Юли зазвучал громче и повеселел. В глазах промелькнул потухший было огонёк.