Вся последующая боевая деятельность командарма М. Н. Тухачевского прошла под знаком выполнения ленинского приказа о ведении полевой войны. Создание регулярной армии открывало для этого широкие возможности.
Борьба за Симбирск
Июль и август 1918 г. — первые два месяца командования армией были не только испытапием организаторских способностей М. Н. Тухачевского и суровой проверкой на верность Советской власти, но и не менее трудным испытанием его как военачальника. Молодому, никому не известному командарму, о котором лишь внали, что он из бывших подпоручиков, необходимо было рассеять недоверие, показать свои полководческие способности и утвердиться в высоком положении. Однако обстановка на фронте далеко не способствовала этому. Пелочехи и белогвардейцы, воспользовавшись разбродом п войсках после измены Муравьева, перешли в наступление на Симбирск. Были снова оставлены Сызрань и
Бугульма, отданы противнику Мелекесс и Сенгилей. Непосредственная угроза нависла над Симбирском.
Тухачевский тяжело переживал неудачи армии и делал все возможное, чтобы спасти Симбирск. Известие о катастрофическом положении на фронте застало его в Пензе, где он проводил мобилизацию бывших офицеров. Командарм тотчас отдал начальнику Симбирской группы войск С. А. Пугачевскому по телеграфу приказ удерживать занимаемые позиции и пообещал срочно выслать на помощь Мценский полк. Сам же немедленно выехал в штаб армии. На пути в Инзу он задержал и направил в Симбирск встреченный в эшелонах 4-й Латышский стрелковый полк, туда же повернул отходивший от Уфы коммунистический инженерный отряд. Мценскому полку, также встреченному в пути, поставил задачу двигаться на Киндяковку, с тем чтобы атаковать противника с тыла и войти в связь с Симбирской группой.
В сложнейшей обстановке тех дней командарму приходилось не только находить оперативные решения, но и убеждать личный состав дрогнувших частей в необходимости продолжать бой и выполнить отданный им приказ. При этом он умело использовал средства политического воздействия, будил в людях чувство солдатского долга, увлекал личным примером.
Вот хотя бы случай с Уфимским коммунистическим инженерным отрядом. Его бойцы, удрученные тяжелыми поражениями, были на грани паники. Они стремились уйти подальше в тыл. Общему настроению поддался и командир отряда. Получив от командарма приказ занять позиции для обороны Симбирска, он представил рапорт о неправильном использовании технического подразделения в качестве пехоты и настаивал на немедленном отправлении отряда в Цазань для переформирования. Тогда Тухачевский обратился к партийной совести бойцов:
«Как командарм и коммунист, считаю, что выставленные Вами мотивы не освобождают Вас от обязанности защищать Советскую власть в Симбирске в столь критический момент. До сих пор я еще никогда не слышал, чтобы члены нашей партии отказывались бороться за Советы.
А потому вперед! Я еду вместе с Вами!» 1
Еще более опасная обстановка создалась в 4-м Латыш-псом стрелковом полку. После тяжелых боев на сызран-псом направлении он выводился в резерв для пополнении. Приказ командарма о возвращении на позиции крас-ноармейцы выполнить отказались. Командный состав не смог привести их к повиновению. Узнав о чрезвычайном происшествии, Тухачевский немедленно сам выехал в млеть. Он обстоятельно разъяснил обстановку под Симбирском, рассказал о смертельной опасности, грозившей окруженному противником вблизи города 1-му Латышскому стрелковому полку, воззвал к чувству товаршцест-пл, а в заключение заявил, что, если красноармейцы не выступят, он во главе их командиров сам пойдет па выручку 1-му полку.
Страстная речь командарма, его решимость оказали свое воздействие. Бойцы заколебались, стали совещаться. Многие вышли из строя и встали рядом с командирами. Около Тухачевского собралось до 170 человек. Командарм приказал немедленно грузиться в эшелон. Это окончательно переломило настроение. 4-й Латышский полк выступил на фронт и в дальнейшем восстановил свою былую репутацию.
Собранные командармом силы оказались недостаточными для спасения Симбирска. 22 июля части Поволжской группы белочехов и «Народной армии» Комуча вступили в город. Потеря крупного города и узла дорог еще более осложнила положение 1-й армии. Наиболее боеспособная группа ее войск под командованием Гая Дмитриевича Гая оказалась отрезанной от основных сил в районе города Сенгилей, южнее Симбирска. Левый фланг армии был оголен, что открывало врагу путь на Инзу. Под угрозой оказался штаб армии.