Иван чувствовал, что Геннадий Михайлович просто его подбадривает. Он был хороший психолог и понимал, что у именитых мастеров бывают психологические сбои, а тут ученик и следил за этим в оба глаза.
В одно из воскресений Карелины собрались на острова. На этих островах посредине Волги собиралось в погожие выходные дни множество народа. Одни хотели побыть на природе, другие показать свою удаль. И каких тут только не было музыкантов. Здесь и дудели и свистели и пиликали, мастера осматривали инструменты, выделяя их особенности и определяя качество звучания. Не обходились такие празднества без гармошки. Разноголосые гармошки присутствовали в разных компаниях, игроки тоже были разные, каждый со своей манерой игры. Карелины привезли тоже пару своих гармошек и старались вовсю, растягивая меха и нажимая на кнопки.
Эти выезды нравились Ивану. Можно было полюбоваться красотами Волги с её огромными водными просторами, познакомиться с интересными людьми. Чаще всего это были или музыканты, или плясуны, или певцы. Любил он слушать задорные частушки, отмечая про себя особенности исполнения частушечниц и гармонистов. Красота исполнения во многом зависела от искусства проигрыша.
Иван пошёл по острову, прислушиваясь к звучанию гармоник и на слух, выделяя их сильные и слабые стороны. Он остановился недалеко от одной чопорной компании с креслами – качалками из ивовых прутьев и плетёными низкими столиками, на которых были разложены деликатесы. Но его заинтересовали не плетёнки, а звучание гармошки, которую растягивал, сидя в кресле, усатый унтер. Этот унтер играл просто виртуозно. «Интересное у гармоники звучание» – подумал Иван. Он так заслушался музыкой, что отрешился от всего на свете.
– Ну что… нравится? – раздался совсем рядом молодой женский голос. Иван оглянулся и увидел миловидную девушку в широкополой шляпе, подвязанной у подбородка. – Никогда не видела такого сосредоточения, какое увидела на вашем лице. Это забавно.
Дальше в разговоре она всё время повторяла это слово «забавно», что накладывало на её речь определённый неповторимый шарм.
– Правда, забавно играет офицерик? Вы в этом что-то находите?
– Да-да… конечно, кивнул Иван.
– Это мой брат. У него забавные усики, вы не находите?
– У его гармоники интересное звучание… – выдавил Иван. – Никогда такое не слышал.
– А вы что,сударь, разбираетесь в гармошках. Это забавно. Вы из каких будете и как вас зовут? – весело спросила девушка.
– Я Иван.
– И это всё?
– Нет не всё. – Я музыкант только от части, и не могу так виртуозно играть как ваш брат.
– Вам действительно нравится, как он играет?
– Действительно.
– А я Настя. – Вот и познакомились. Продолжайте же говорить о себе, Иван. Мне так интересно.
– Я учусь делать гармоники. Мой учитель говорит, что я уже научился их делать. Только мне кажется, что он мне льстит.
После этих слов глаза у девушки расширились. Она восторженно всплеснула руками, захлопала в ладоши и громко сказала, чтобы её слышали в компании:
– Друзья! Очень забавная информация. – Она немного помедлила, чтоб на неё обратили внимание. – Это Иван. Он гармонных дел мастер.
– Да не мастер я ещё, не мастер, – зашипел Иван.
– Мне лучше знать, – проговорила Настя полушепотом, – и не сопротивляйся. – Она взяла Ивана крепко за руку и потянула за собой, к компании.
– Мне, право, неудобно. Я не из вашего круга… – мямлил Иван следуя за своей повелительницей. Он готов был провалиться под землю от стыда. Но что-то его удерживало от того чтобы не вырвать пальцы из цепкой руки Насти и не уйти. Он хотел продолжать оставаться в её власти. Он хотел слышать её голос, хотя понимал, что её богатая семья не будет в восторге от знакомства с ним.
Не успел он опомниться, как уже находился в кругу чопорной компании. На него уставились с десяток пар глаз. Одна, сидящая за столиком барыня, наверное, мать Насти, в белом с голубыми вставками платье, взяла лорнет и уставилась на Ивана, а затем проговорила:
– Ты, доча, неисправима. Кого ты притащила к нам на этот раз. Экзотика нам ни к чему. Ты нас ей уже перекормила. Нравится ей знакомиться с людьми из мужицкого сословия.
– Да вы что!!! – возмущённо и обиженно выкрикнула Настя. – Вам не интересен этот уникальный человек?!
– Почему же, сестра, – если его поприличней одеть, то он сойдёт и за интеллектуала, – не так ли, папА. – И он посмотрел в сторону полного мужчины в качалке под большим зонтом, пытаясь увидеть его реакцию.
– Меня, Настя, больше интересует не уникальность твоего и нашего теперь знакомого, а сколько на его счету в банке денег? – Проговорил худой, высокий мужчина с сигарой во рту, стоявший чуть в стороне.