Мы поехали на озеро с Иванычем. Тот давно меня звал. Приехали, палатку поставили, удочки закинули. Уселись на раскладных стульчиках. Красотища, ляпота.
Вечерело. Иваныч сходил в палатку и принес мне клетчатый плед.
- На-ка, укутайся, дружище, - улыбнулся Иваныч.
Я поблагодарил друга. До одиннадцати вечера мы наловили пару килограмм плотвички и после просто болтали за костром до двенадцати. Выпили водки. Я заметил, что Иваныч хочет, чтобы я напился, а сам почти не пьет.
Уже глубоко ночью я лежал в палатке и неотрывно глядел на полную луну через откинутую брезентовую шторку. Под потолком палатки билась муха и тонко пищал комар. Голову холодило ночной влагой от реки.
Я взглянул на часы. Половина второго ночи. Я залез в сумку и достал сверток, положил его рядом с собой и вздохнул. Что если я ошибаюсь? - думал я, поглаживая сверток.
Я очень хотел бы ошибаться. Но звук со стороны леса сказал мне об обратном.
Волчий вой. Так я и знал.
Я выскочил прочь из палатки. Иваныч стоял на опушке. Всё вокруг заливал свет луны. Мой дружище Иваныч.
Мы познакомились с ним в сталеплавильном цехе. Он работал ремонтником. Я слесарем КИПиА. Традиция ездить на рыбалку появилась позже. Когда мы дружили семьями. Ездили сначала пару раз за лето. А когда Иванычу стукнул полтинник, а мне немного оставалось до сорока, то ездили один раз за лето - с двумя - тремя ночевками. Я заподозрил неладное ещё три года назад. Случайно наткнулся на заметку, что в деревушке рядом, в паре километров от которой мы всегда рыбачили с Иванычем - пропала маленькая девочка. Это было три года назад.
Я не придал бы этому особого значения, если бы в поездке на следующий год не проснулся бы случайно под утро и не увидел, что Иваныч возвращается из леса со стороны деревни. Он был абсолютно голый, дрожал, но тем не менее залез в речку купаться. Я наблюдал за ним, понимая, что он не купается, а что-то смывает с себя. Кровь, - понял я. Утром Иваныч вел себя как ни в чем не бывало. На мой вопрос, как ему спалось, ответил, пристально на меня посмотрев: "Спал, как убитый, а ты, дружище? Я кивнул, отчетливо понимая, что Иваныч лжет мне.
Когда я увидел заметку о пропавшей девочке, я понял, что Иваныч убийца. Очень странный. Полнейший псих. Он устраивал наши поездки аккурат на полнолуние. Что-то происходило в его черной душе, надо думать, в это время.
Я не дурак и догадался, что Иваныч или превращается, или думает, что превращается в оборотня.
Короче говоря, я переплавил одно из украшений жены в серебряную пулю и умелец на заводе, вставил её в гильзу. Достать ПМ переделанный из холостого под стрельбу боевыми оказалось проще чем я представлял. Думаю, что его как раз бы хватило для одного выстрела. Пистолет лежал у меня в свертке. Я не спешил распаковывать его.
- Иваныч, ты не хочешь объясниться? - спросил я, имея ввиду, что мой пятидесятилетний друг стоит абсолютно голый на лесной опушке.
- Тебе лучше уйти, - прохрипел Иваныч. Он поднял голову к луне и я услышал как хрустнула его шея. Я отступил назад и сдернул тряпицу с пистолета. Тяжесть ПМ успокоила меня. Я передёрнул затвор.
Хруст повторился и теперь всё тело Иваныча захрустело, как конфета шипучка во рту. Неужели, я вижу это наяву? - думал я и вместо ожидаемого страха, чувствовал себя школьником, подглядывающим в замочную скважину. Мне стало интересно, чем всё это закончится.
- Уходи, - мучительно рычал Иваныч.
Его тело вытянулось в два раза. Ноги, руки согнулись, будто на старость лет он увлёкся бабской йогой.
Иваныч стоял на четвереньках и со стороны больше походил на пантеру с крупной лысой бородатой человеческой головой. Луна вышла из-за туч, Иваныч повернул лицо ко мне. Его глаза торчали на растянутой коже скул.
Мой интерес подскочил как кардиограмма. Я часто задышал и понял, что из подмышек у меня непрерывным каплями стекает горячий пот. Мои руки вцепились в пистолет. А ведь это не страх, - почти радостно думал я. - мне интересно, придурок, как ты побежишь на четвереньках?