Эрика подняла голову. В глазах блестят слезы.
— Я родилась заново, как и ты, Ивар.
Стук в дверь прервал наш разговор.
Румяные от холода к нам ввалились Петер и Дорис.
— Эгей, молодожены! Вы что поругались?
Внимательный Петер сразу заметил слезы Эрики и мой обескураженный вид.
— Петер! — одернула его Дорис — Ты бестактен! Извинись немедленно!
Петер шаркнул ножкой и попросил прощения.
Эрика поцеловала его в щеку.
Девушки удалились на кухню, а мы остались в комнате вдвоем.
— Я решился, Ивар. После новогодних праздников увольняюсь. Мы с Дорис уезжаем в Тевтонию.
— Но почему, Петер? Ты сам говорил, что повышение для тебя уже вещь решенная.
— Ходят упорные слухи, Ивар, что Тевтония и Ассор договорились по поводу Виндобоны. Сюда придут ассорцы. Ты хоть представляешь, что всем грозит?
— Что?
— Они установят здесь свою социальную справедливость, Ивар! Отберут частную собственность у всех, и нейтрализуют враждебные классы!
— То есть?
— Пулю в затылок, вот и вся нейтрализация, дружище!
— Ты меня пугаешь!?
Петер вздохнул и сел на стул.
— Если бы! В Ассоре уже двадцать лет царство социальной справедливости: все общее, кто не работает, тот не ест, ходят строем на праздники и хором поют свои угрюмые песни про последний бой за светлое будущее. Их вожди прямо говорят о том, что загонят человечество к счастью железной рукой! Да что об этом говорить! Спроси Михаила Петровича он сам бежал из Ассора после кровопролитной войны…
Виндобону растопчут, Ивар! Вам тоже надо уезжать.
В Тевтонию конечно я вам ехать не посоветую, но на свете есть множество мест, где нужны люди умеющие делать дело, а не болтать языком!
— Так! Опять про политику разговор! Поговорите о нас лучше!
Дорис внесла на подносе румяную пахучую утку.
— К столу, мужчины! Ивар, открывай шампанское!
В 12 часов ночи мы сдвинули бокалы с шампанским за Рождество, за Новый год, а потом обменялись подарками. О политике и о будущем больше не говорили.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Я шагал, сжимая немеющие от волнения пальцы. Двадцать шагов по коридору от окна до двери. Двадцать обратно по квадратикам кафеля. Черный, бежевый, черный, бежевый.
Прислушиваюсь… Ничего не слышно. Ведь женщины кричат, когда рожают?
Я привез утром Эрику в ее госпиталь и теперь ждал. Ждал. Ждал…
Я был совсем один в этом чистеньком больничном коридоре. Сидеть на стуле не было терпения. Я ходил и ждал.
Последние дни в Виндобоне все словно сходили с ума. Парламент заседал непрерывно, обсуждая предложения Ассора. Полиция оцепила центр города, но студенты и члены союза «Кайскирк» с утра до вечера маршировали по прочим улицам, размахивая трехцветными флагами республики.
Директорат республики Ассор потребовал обеспечить доступ к порту Кардис и дать разрешение на размещение в Виндобоне ограниченного контингента войск, для обеспечения безопасности и независимости Виндобонской республики.
Город бурлил. Все понимали, что это ультиматум. При отказе Ассор двинет свою армию в Виндобону. Парламент заседал уже вторые сутки…
Последние дни в мастерской я остался совсем один. В конце зимы Юрген и Марта уехали в Тевтонию. Вначале как бы на время, а потом пришло письмо. Юрген приложил нотариально оформленную доверенность на мое имя. Теперь я был менеджером мастерской при одном механике, но менеджер. Юрген умолял переехать жить в его дом, обещая не требовать квартплату.
Это было, кстати, так как квартплата в нашей милой квартирке выросла после рождества почти в два раза. Эрика взяла отпуск без содержания, так как с ее животиком бегать по этажам госпиталя стало тяжело.
Так мы перебрались в дом Юргена. Вот только работы становилось все меньше. А значит и денег все меньше. Многие старые клиенты, напуганные неясным и тревожным будущим уезжал, а новых не появилось. Старый пикап Юргена теперь находился в нашем распоряжении. Бензин тоже вырос в цене, зато мы с Эрикой могли выезжать за город, когда захотим.
Поженившись, уехали Петер и Дорис. Это было самое печальное. Мы лишились близких друзей. Так что гостей у нас теперь не бывало.
Улица «К ветролому» была очень тихая, и местные старожилы приняли нас почти не обратив внимания. Сам я здесь уже примелькался, а Эрика по причине беременности гуляла только у дома и занималась домашним хозяйством.
Мой механик Клаус увлекся политикой, посещал какие-то собрания. В конце концов, взялся меня агитировать за то, что самое светлое будущее ждет Виндобону только в составе республики Ассор.