Начал присматривать еще один грузовик для покупки.
Я отсоветовал Эрике выходить на работу, хотя она и рвалась вернуться к медицине. Я понимал ее — нахождение в домашних стенах постоянно и многомесячно кого угодно приведет в дурное настроение.
День катился за днем.
На выборы мы не пошли. В газетах назавтра сообщили о том, что девяносто шесть процентов населения Виндобоны на выборах поддержали народных кандидатов от блока социальной справедливости.
Мне до этого дела не было. Я колесил по фермам. В подвале у меня уже образовался небольшой склад домашних консервов, колбас и сыров. Ясное дело, просто за деньги я такого бы не сделал. Виндобонские ливы стремительно теряли в цене.
У моей коммерции имелась секретная сторона.
Еще до Рождества произошла встреча, положившая начало моей успешной торговой деятельности.
Я возвращался после малоуспешной поезди на ферму Витауса. Прижимистый Витаус денег брать не желал. Требовал бензина. Я слил ему из бака ведро и ехал, поглядывая на приборы — хватит ли до городской заправки?
У самой обочины увидел бензовоз, выкрашенный в хаки с черными номерами ассорской армии.
Ассорец в военной форме вышел на дорогу и махнул мне рукой.
Я затормозил.
Конопатый, рыжий парень вскочил на подножку.
— Эй, бензин нужен?
Ассорцы эти всегда так, здороваться не любят и сразу к делу переходят.
— Нужен. — Ответил я по ассорски. — Продашь за деньги или чего еще надо?
— Так ты по-нашему говоришь? — обрадовался солдат.
— Если тебе не сниться — значит говорю. Что за бензин-то нужно?
Я залил полный бак, да еще запасную канистру всего за пятьдесят ливов и еще за круг копченой колбасы и литр забористой самогонки.
— Вот выручил! Вот здорово!
Солдат прижал колбасу к груди как ребенка.
— Жрать охота и эти уроды денег не дают, а в ваших магазинах всего навалом! — пожаловался он и немедленно с хрустом откусил кусок от колбасы.
— Тебя как зовут?
— Тебе зачем? — насторожился вояка.
— Меня Ивар зовут. Если бензин возишь часто, могу покупать, когда захочешь.
Солдат разинул рот.
— А не врешь?!
— Ты мне бензин, а я тебе еду и деньги. Зачем мне врать.
Его звали Степаном, и бензин он возил со станции по нескольким гарнизонам. Часто без сопровождающего.
Так дело и наладилось.
Фермеры брали бензин с удовольствие и еще просили. В обмен я получал отборное мясо и лучшие овощи. Бензин-продукты-деньги. Схема не хитрая.
Практичная Эрика свободные деньги тратила на золотые украшения, скупала, конечно, не у соседей, а на рынке или в ломбардах. Уж ломбарды в Виндобоне стали расти как грибы.
Однажды в нашем доме появилась печальная и подурневшая Линда — подруга Маркуса. Она ждала ребенка и ее уволили с работы.
Эрика поплакала с нею за компанию и предложила жить у нас на втором этаже.
— Нет, спасибо. У меня есть сбережения. Я буду ждать Маркуса.
Как он меня найдет, если я перееду?
Я отвез ее домой, и навещал теперь иногда, завозя свежие продукты. Одновременно заезжал и к Михаилу Петровичу, завозил деревенскую снедь, которой он всегда был рад. Зарплата учителя и еще редкое репетиторство позволяли едва сводить концы с концами, при том, что старый ассорец вечно тратил кучу денег роясь в букинистических магазинах для пополнения своей библиотеки. Многие уехавшие из Виндобоны сдавали букинистам книги библиотеками.
Как он и предсказал, депутаты нового парламента немедленно приняли декларацию о присоединении к Ассорской республике социальной справедливости.
Директорат Ассора немедленно удовлетворил просьбу виндобонцев.
Последствия пришли не сразу.
С виду ничего не изменилось: к ассорским военным все уже привыкли, магазины многие работали, пусть и товаров из-за границы стало меньше, полицейские ходили все в той же форме, а армию Виндобоны обозвали двадцатым корпусом народной армии Ассора.
Да, на зданиях правительственных появились флаги Ассора ярко-алые полотнища с бело-голубой полосой в верхней части. На здании парламента, переименованного в народную палату вывесили десять портретов членов ассорской директории. Чтобы стадо знало своих пастухов?
В городском парке все также по вечерам играл оркестр, и кружились пары.
Да, в этом году День Республики уже не отмечали, а рождественские базары новые власти отменили. Зима была на редкость дождливая и теплая. Снег ни разу не выпал.