Для Эрики это оказалось неприемлемым.
Так все и наладилось. Утром я завозил на пикапе Эрику на работу, а Марику к Линде, потом в гараж полиции. Вечером обратно. Бензин мне наливали бесплатно в том же гараже.
Мне выдали комплект старой полицейской формы, но я ее не носил. В гараже работал в комбинезоне. Выдали и пистолет. Я его носил в кармане брюк.
В полиции кроме зарплаты давали хороший паек продуктовый.
В Виндобоне война совсем не ощущалась. В центральном парке опять вечерами играл оркестр. В газетах писали про успехи тевтонцев на восточном фронте, о скором крахе Ассора. На первом листе каждой газеты обязательно печатались приказы Виндобонского гауляйтера. Как и предсказывала Эрика тевтонцы не вернули Виндобоне независимость. Страной как провинцией империи правил назначенный чиновник. Он разместился в бывшем парламенте со своей канцелярией и разъезжал по городу в шикарном открытом лимузине с одним шофером. Флаги Виндобоны не запрещали развешивать, но имперских флагов с орлами было куда больше. «Кайскирк» уже не патрулировал улицы. На основе его формирований была создана особая охранная бригада. Охраняли они, по словам Маркуса порт, дороги и станции по всей стране.
Порядок в городе поддерживала военная камендатура. Патрули по городу ходили только тевтонские. Впрочем, среди них было много тех, кто родился и вырос в Виндобоне. Вернулись некоторые тевтонцы, что уехали до войны в империю, в основном люди пожилые. Полиция Виндобоны подчинялась гауляйтеру, но для меня это имело мало значения. Я ремонтировал машины, мне платили зарплату и выдавали паек. Имело значение другое: всех теке Виндобоны собрали в шестом городском районе, построив вокруг кирпичный забор. Им не разрешалось выходить из этого квартала. Говорили что такие гетто устроены во всех городах империи. Ходили слухи, что в гетто нет работы, а еду завозят так мало, что люди голодают.
На стенах в городе висели приказы гауляйтера, в которых обещали страшные кары, впоть до расстрела тем виндобонцам, кто укрывает теке.
Эрика боялась, что и ее отправят туда. Она выкрасила опять волосы под блондинку.
— Ты помолодела на два года!
— Только на два? — промурлыкала Эрика, забираясь ко мне под одеяло. Она сбросила лишний вес, что набрала во время беременности и теперь была такой же стройной как на взморье, во время нашей памятной поездки.
На следующий день был выходной и неожиданно под вечер приехал Маркус. Приехал один на длинном, черном «бьюике».
— У тебя кирпич и цемент есть?
— Нет, а зачем тебе?
— Я привез в багажнике мешок цемента — выгрузи.
— Зачем?
— Пойдем в дом, расскажу.
Эрика как раз мыла посуду после ужина. Марика бродила рядом, то, дергая ее за юбку, то, пытаясь проникнуть в кухонные шкафы.
— Какая большая вымахала!
Маркус поднял нашу дочь на руки.
— Эрика положи тарелку и сядь на стул.
— Что случилось?
— Завтра случится.
Эрика послушно села на стул, не снимая резиновых перчаток.
— На ассорской границе в лесу тевтонцы обнаружили захоронение. Несколько тысяч трупов. Все виндобонцы. Это те, кого до начала войны арестовали и вывезли в Ассор… «Враги народной власти».
— Ох, черт!
Я моментально вспомнил Михаила Петровича. Почему он не послушался Эдну?!А Руфус? Он тоже там?
— Далеко их не отвезли, как видишь. Завтра все будет в газетах. Чтобы предотвратить волнения и беспорядки сегодня ночью в лес к Ларибору вывезут три сотни активистов, что сидят в тюрьме и причастны к тем арестам. К ним добавят еще две сотни теке из гетто.
— Для чего? — прошептала Эрика, прижав руку к горлу.
— Чтобы расстрелять, для чего же еще.
— Кто так решил? Гауляйтер?
— Он согласовал все это с виндобонскими властями.
Акцию проведет охранная бригада. Айвар Круминьш вызвался всем командовать.
Все равно, завтра по городу устроят охоту на теке, не исключен и прорыв в гетто. Я пришлю двух парней сюда, но тебе Эрика, лучше спрятаться в том тайнике, в подвале, вместе с Марикой. Когда злоба застит мозги, обычные люди теряю разум и никого не пощадят. Я думал вывезти вас к отцу, но уже поздно. Город наглухо перекрыт.
— Даже для тебя?
— Я уже пробовал. Выезд только по пропуску гайляйтера. А он уехал в Вандерис.
— Умыл руки, сволочь… — прошептала Эрика. — Маркус, но разве так можно — без суда и без разбирательства — убивать случайных людей, невиновных?!
— Активисты невиновны? Гм… Не я это затеял. Главное для меня, защитить вас, моих друзей.
— Ты же полицейский!