— Прикажешь нам с Иваром с оружием в руках защищать гетто? Долго мы простоим против людей Айвара?
— Надо что то делать? Предупредить… остановить… может послать телеграмму в Тевтонию, самому канцлеру?!
— Это не поможет, поверь мне.
Эрика горько разрыдалась и выбежала из комнаты. Малышка тоже заревела, и я взял ее на руки.
Маркус выбил для меня отгул, и я не поехал на работу. Сел на кухне у окна в полицейском мундире. На столе лежал пистолет, у стола стояла винтовка от дядьки Мариуса. На душе кошки скребли. Пролом в стене в подвале мы с Маркусом вчера заделали. Под лестницей на второй этаж выпилили в полу люк, как раз в подвал в тайник. Туда перенесли матрасы с одеялом, набор свечей и воду в бутылях.
Марика испугалась идти в подвал и расплакалась. Она успокоилась только когда Эрика зажгла там несколько свечей. Воздух в тайнике был чистый, об отдушинах скрытых позаботился Мариус еще в прошлом году. Тайник получился на славу…
— Не волнуйся, милая, это так, на всякий случай.
В глазах Эрики стыли слезы. Я поцеловал ее крепко и закрыл люк. Изнутри Эрика заперлась на засов. Сверху на люк я навалил кучу всякого барахла, что обычно годами копится в каждом доме. О чем я думал в тот момент? О кожаном кошельке старого дантиста. В нем лежали наша свобода и спасение от всех этих бедствий, а мы возможностью пренебрегли. В нейтральном Скаггеране мы смогли бы найти работу вдали от всего наступившего или грядущего кошмара. Вряд ли б мне пришлось там прятать жену и дочь в подвале. Когда в дверь постучали, я схватился за пистолет.
— Кто там?
— Это я, Карл.
Я передернул затвор, дослав в ствол патрон. Таких гостей только дьявол присылает.
— Иди по-хорошему, Карл, я вооружен.
— Это правильно. Где Эрика?
— Я отправил ее в Валлерс к дядьке Мариусу на ферму.
— Ты, молодец. Тогда я за нее спокоен. Пока, Ивар.
Я распахнул дверь.
Карл в тевтонской серой форме, но в кепке «Кайскирк», с винтовкой на плече спускался по ступеням. Можно было стрелять в спину. С трех шагов не промахнуться. Но он же не стал стрелять на ферме Айвара, я сунул пистолет в кобуру.
— Карл?
Он обернулся. Лицо осунувшееся, глаза красные как с недосыпа. Моя форма полицейского его удивила.
— Ого, ты вступил в полицию?!
— Как видишь. Может, зайдешь, кофе налью.
— У тебя есть кофе? Счастливчик! Нам в казарме на завтрак дают жуткий суррогат со вкусом картона.
Карл вернулся, сел на кухне за стол, сняв кепку.
На рукаве левом нашивка «Дистрикт Виндобона».
— Ты в этой охранной бригаде служишь?
— Пришлось. Мечтал когда-то стать пилотом, по здоровью не прошел. Нашли высокое давления. Учился на авиамеханика, да не закончил. Теперь вот — охранник на станции. Карьера? Вместо неба нюхать креозот…
— Не вечно же война продлится. Будешь механиком рядом с самолетами любимыми.
— Я мечтал быть пилотом дирижабля, а не этих жужжащих самолетиков! — возмутился Карл. — Помнишь, как пять лет назад над Виндобоной пролетал гринландский дирижабль. Он делал кругосветный рейс. У нас он не садился, только сделал круг над городом… Мы все тогда этим болели — все мальчишки в школе. Ты что, не помнишь?
— Понимаешь, у меня амнезия. Я помню, что случилось последние три года, а что было раньше, увы, как в запертой комнате.
— Извини, не знал. Попал в аварию?
— Ничего не помню. Меня нашел дядька Мариус.
— А потом тебя нашла Эрика?
— На мое счастье.
— За Эрику!
Карл поднял кружку с кофе.
Мы чокнулись кофе.
— Ты что сегодня, в увольнении?
Карл усмехнулся.
— Будто не знаешь? Вся бригада в Виндобоне, в патрулях. Я попросился в ваш квартал. Наш пост в начале улицы. Кстати, знаешь, кого сегодня на построении увидел?
— Кого?
— Петера Кирша! Вы же с ним дружили?
— Как?! Он в Виндобоне? И даже не зашел к нам?
— Он только вчера приехал. Поправился. Такой важный чин, в кожаном плаще с погонами полицай-майора. Представили нам его как заместителя гауляйтера по безопасности. Проводил инструктаж, воодушевил всех до полного обалдения. Про захоронения на границе слышал?
— Да, Маркус рассказал.
Карл потупился.
— Я из бригады хотел уволиться, чтобы на аэродром перейти, а сегодня передумал. Моего дядю за месяц до войны арестовали. Он в старом парламенте депутатствовал. Адвокатом был до этого, уважаемым человеком. Чего его в политику потянуло? Думаю, он тоже в одной из ям лежит. К ассорцам и теке у меня теперь свой счет.
— Ты ездил в Ларибор на акцию?
Карл прищурился.
— Маркус рассказал про акцию?