Выбрать главу

К ужину Эрика приготовила тушеное мясо.

— Когда твой друг приедет, скажешь что я больна.

— Эрика…

— Я все сказала!

Я не перечил.

Оставшись без работы, без подруг и без возможности покидать дом, моя любимая жила на нервах. Стала обидчивой и плаксивой. Про любовные игры пришлось на время забыть…

Черный лимузин въехал к нам во двор ровно в восемь вечера.

Петер сам был за рулем.

Он пожал мне руку и протянул увесистый сверток.

— Здесь салями и бутылка яблочного бренди из Конфландии.

— Ого, стоит попробовать! Спасибо!

Я пригласил его в дом.

Мы сели в гостиной у накрытого стола.

— А где же Эрика?

— К сожалению, разболелась.

Петер помрачнел на глазах.

— Неужели она меня боится? Разве я могу вам причинить что-то дурное?

— Она осталась без работы и из дома не может выходить.

— Почему?

— Она же теке, ты сам все знаешь!

— Она ошибается. Вот, посмотри!

Петер протянул мне книжечку с имперским тисненым гербом.

Я открыл ее и увидел фотографию Эрики.

Книжечка оказалась удостоверением Эрики Вандерис, тевтонки, проживающей в Виндобоне.

— Документ настоящий. Как видишь, подписан лично гауляйтером.

— Здорово… Мне бы такой…

Петер со смехом вынул из внутреннего кармана мундира еще две книжечки на мое имя и на имя Марики.

— Петер, это бесценный подарок!

— Да, с такими документами вы можете ездить по империи куда угодно. Вас примут на работу в любое имперское учреждение и на любое предприятие. Правда, таких тевтонцев с завоеванных земель называют в империи «трофейными тевтонцами», но пусть тебя это не смущает.

— Спасибо, огромное! Эрика! Эрика!

Я ворвался в спальню.

Эрика уже была на ногах. В руке мой пистолет.

— Что случилось?!

— Посмотри!

Я отобрал у нее пистолет и сунул в руки наши удостоверения. Она села на постель и просматривала книжечки, то и дело, поднимая на меня глаза, изумленные и неверящие увиденному.

— Это не подделка?

— Ты с ума сошла! Петер — заместитель гайляйтера! Теперь мы под защитой империи. Ты должна его поблагодарить.

— Неудобно, милый, я от него спряталась, а теперь прибегу целовать руки?

— Не надо целовать руки, но слова благодарности стоит сказать.

— Иди, я подправлю помаду и тушь.

Я вернулся к столу. Петер уже открыл бутылку яблочного бренди и разлил по рюмкам.

— Она сейчас придет.

— Ей лучше?

По глазам я видел, что ни в какую болезнь Эрики Петер не поверил.

Эрика вошла в гостиную в строгой черной юбке ниже колен и в белоснежной блузке с золотой брошью на воротничке.

Петер галантно поцеловал ей рука, а затем в щеку.

— Ты такой импозантный и важный. Как тебя называть теперь? — спросила Эрика.

Петер подал ей стул и улыбнулся по-свойски.

— Просто, как и прежде. Для тебя я Петер.

Мы выпили за Петера и его семью, за нас, опять за семью и детей.

Эрика оттаяла и на миг мне показалось, что вернулись прежние времена, те довоенные… Петер показал еще раз фотографии Дорис и сына.

Мы болтали оживленно, перебивая друг друга, в основном вспоминали общее прошлое. Я сомневался в том, что у нас будет общее будущее.

Петер — крупный имперский чиновник и мы для него не надлежащая компания.

Как оказалось у него имелись свои планы на наше будущее.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Примерно через неделю после визита старого друга, поздно вечером к воротам нашего дома подъехал грузовик. Я копался с пикапом в гараже и, увидев свет фар, подошёл ближе. У ворот стоял Петер, одетый в неприметный, черный комбинезон механика.

— Привет, Ивар.

— Привет… Ты что, уволился с работы?

Петер весело рассмеялся.

— С моей работы так просто не увольняют! Открывай ворота, дело есть.

Он подогнал грузовик к гаражу и заглушил мотор.

— В гараже кто есть?

— Никого.

Он взял меня под руку и увлек внутрь, до задней стены к верстаку под тусклой лампой.

— Нужно до завтрашнего утра сделать в кузове тайник, чтобы могли лежа поместиться человек шесть.

— В кузове? Это не возможно!

— Кузов будет заполнен ящиками поверх тайника, так что видно ничего не будет.

— Ты что будешь возить людей контрабандой? — засмеялся я. — Куда?

— Из гетто в Кардис, в порт.

Я не поверил своим ушам.

— Что?!

— Тише.

— Но это же…

— Имперское преступление и верная смерть! Знаю. Ты мне должен помочь.

— Но зачем?! Если найдут — то, расстреляют и нас и их! В гетто им ничего не грозит.