— А знаешь — у тебя такое простое, располагающее к себе лицо, что с тобой нельзя не подружиться!
Эрика улыбнулась. Мне было приятно стоять рядом с этой милой девушкой, так болтать по-простому. Словно мы с нею давно знакомы!
— Ты чего без рубашки? Постирал?
Я кивнул.
— Ты самостоятельный.
Меня похвалили, и я растаял от удовольствия.
— Вы живете вчетвером в этой комнате?
— Да, хочешь посмотреть? Пойдем.
Только теперь Эрика обратила внимание на то, что сигарета прогорела почти до пальчиков. Пока мы говорили, она ни разу не затянулась. Странная у нее манера курить! Я вошел следом за Эрикой. Она потушила окурок под струйкой воды в умывальнике и сунула в мусорное ведерко. Комната была в два раза больше моей. Здесь стояло две широких кровати. Шторы с цветочками. Столик перед зеркалом заставлен разными баночками и пузырьками. Легкий запах духов витал здесь и табаком совсем не пахло. Также посредине комнаты стоял стол, но только с четырьмя стульями. Несколько чайных роз в стеклянной вазе на вышитой салфетке на столе придавали этому жилищу особый комфорт и уют.
— Эдна не терпит табачного дыма и периодически на нас ворчит. Но в комнате мы не курим. А ты куришь?
— Нет.
— Молодец. А меня девчонки приучили. Говорят — это стильно. Но и в кино, помнишь, как Роза Верье курила сигарету с мундштуком, длинным, предлинным?
— Не помню.
— Да ладно! Чая хочешь?
— Спасибо, не откажусь. У меня варенье есть. Правда, ребята на вокзале половину съели.
— Здорово! Неси скорее.
Я принес всю корзинку. Эрика быстро сделала бутерброды с колбасой, поставила чайник на электрическую плитку, что на столике за перегородкой душа. Я сидел за столом и наблюдал, как моя новая знакомая хлопочет, быстро передвигаясь по комнате. На ножках ее шлепанцы без задников, но эта обувь не делала ее облик приземленным, если угодно — домашним. Иногда при резком движении полы халатика разлетались, приоткрывая незагорелые ножки почти до белоснежных трусиков. Теперь я разглядел не только глаза Эрики. Стройная, грациозная, быстрая, она не просто ходила — она словно исполняла танец, под слышимую только ей одной музыку. Когда Эрика наклонилась над столом, нарезая хлеб и колбасу, я отвел глаза, чтобы не таращится на налитые яблоки ее грудей, туго обтянувшиеся тканью. Хотя мне очень хотелось посмотреть! Она говорила, а я слушал, и время от времени вставлял: «Да», «Ага», «Вот как?»
Эрика работала медицинской сестрой в центральном госпитале Святого Людвига. Она, кроме того, обучалась на курсах фельдшер-акушера. Поэтому соседки часто оставляли ее одну — она зубрила учебники. Жила и работала она здесь уже два года и далеко в будущее не заглядывала. На четверых комната выходила девчонкам недорого — по 10 ливов в неделю. Зарплату ей платили почти пятьсот ливов в месяц с учетом того, что она часто подрабатывала — оставаясь дежурить в ночную смену.
— Сегодня редкий случай — выходной и я дома! Обычно я дежурю по выходным.
Со слов Эрики я узнал, что Дорис работает в модном салоне на центральной улице Виндобоны. Поэтому она своих соседок обеспечивает перманентом и совершенно бесплатно делает им прически и завивки, а также маникюр.
— Это она мне вчера ноготки украсила. Сегодня придется все смыть ацетоном. Медсестра с маникюром — это скандал! Наш старший хирург порвет меня за такой маникюр на части! Очень строгий дядечка!
Линда работа официанткой в ресторане «Старый Вильямс», а Лайма сидела пять дней в неделю кассиром в тевтонском отделении банка. Лайма могла себе позволить снимать жилье самостоятельно, но, тем не менее, продолжала жить с девчонками.
— Лайма прижимиста и считает каждый лив. Но я ее не осуждаю, у нее было трудное, бедное детство. Представляешь, Ивар — в их семье было десять братьев и сестер!
— Ого!
— Ты наверно подумал о том, что и я могу снимать жилье отдельное? Верно! Но мне скучно станет одной. С девчонками веселее! Тебе чай покрепче?
Мы пили чай с вареньем, так как сахар кончился.
— Девчонки сладкоежки! Не успеешь купить, как уже осталось на донышке щепоть.
Пойдешь завтра искать работу?
— Да, нужно куда-то устроиться. Честно говоря, у меня в кармане только пять ливов.
— Не густо, на пять скромных обедов… Хочешь — одолжу сотню до первой получки?
— Спасибо, не надо, Эрика…
— Чепуха!
Девушка взметнулась со стула и через пару секунд уже несла от шкафа несколько шуршащих бумажек.
— Бери! Без денег — бездельник! — так говорила моя бабушка!
— Спасибо… Мне так неловко, честно…