Походы по ресторанам и пивным закончились трагедией.
У Терехина обнаружилась наследственная болезнь, которая свела его в могилу за полгода. Спиртное ему было противопоказано, но он остановился только тогда, когда оказался на больничной койке. Было уже поздно.
Преемником своим Терехин предложил Давиденко. Сошенко утвердил назначение из личного интереса тоже. Виталий успел создать для отдела кадров систему подготовки аттестации, комплекс программ на языке АЛГОЛ для ЭВМ «БЭСМ-6» для обработки данных анкетирования, благодаря которому предприятию присудили первое место в министерском конкурсе кадровых служб.
Но это произошло позже, а начали свою супружескую жизнь Виталий и Альбина с ремонта своих двух комнат. До них здесь жила семья еврея-ювелира. За нелегальные операции с золотом и бриллиантами ювелиру присудили сметную казнь. Пол и стены во многих местах были разворочены – следствие искало и нашло клад, который оценили в девяносто тысяч рублей. Жена ювелира решила сменить место жительства.
С соседями им повезло. Олег Фуксман работал слесарем-сборщиком на заводе имени Малышева, а его жена Рита бухгалтером там же. Они быстро согласовали взаимные обязанности, график уборок общих помещений и неукоснительно его соблюдали. Кухня была достаточно просторной, и вскоре за общим обеденным столом начались совместные трапезы, взаимные угощения и обмен рецептами блюд. Потом и праздники проводили вместе. Идиллия закончилась, когда умер отец Риты. Был найден обмен, и они объединились с матерью. Их комнату занял Иван, беспробудный пьяница, из-за чего развелся и разъехался с женой. Начался кошмарный период «коммунальной» жизни.
Воскресенье, 24 мая
День выдался жаркий, но они этого не заметили, так как провели в парке всей семьей. Даже обедали в местном кафе на воздухе.
Вечером вернулись домой. Жена отправила детей по очереди в ванную мыться перед сном. Виталий принялся гладить рубашку и брюки на утро.
– Зачем ты гладишь новые брюки, прежние только неделю как после чистки.
– Они слишком светлые и уже грязные.
Альбина не поверила и направилась в кладовку, где стояла корзина для грязного белья.
– А-а-а, понятно! Где это ты в траве валялся? И с кем? – раздалось из кладовки.
– Вчера возвращался с работы пешком через лесопарк. Даже не заметил где…
– Конечно! Разве можно заметить такой пустяк в порыве страсти. Так вот почему ты вчера так рвался на работу.
– Не городи чепуху! Мне сейчас не до этого.
– До чего? Семья тебе в тягость, это было заметно весь день по твоей несчастной физиономии. Могу тебя отпустить на все четыре стороны.
– Ты сошла с ума! Причем здесь семья. Мало ли какие проблемы могут быть на работе.
– Ах, у тебя возникли проблемы с той тощей блондинкой, к которой ты бежал через весь зал, чтобы пригласить на танец. Или уже другая появилась?
– Сколько лет можно молоть эту чушь. Идиотизм!
– Да, я дура, что вышла за тебя замуж.
– Ошибку можно исправить.
– Ах, так! Убирайся из дома!
– Куда я пойду, на ночь глядя?!
– Так уж и некуда! А мне какое дело! Убирайся и все…
– Ладно, сейчас доглажу брюки…
– Убирайся немедленно. Догладишь там, где тебя примут.
Виталий оделся, проверил наличие бумажника и ключей в карманах пиджака. Паспорт он всегда носил с собой. В любой момент могла возникнуть необходимость поехать в командировку, пусть даже на соседний завод.
Альбина ушла в комнату, где спали дети. Виталий закрыл за собою дверь на площадку. Тусклый свет на лестничной клетке вызвал приступ одиночества и тоски. Четыре пролета отделяли его от двери подъезда. Он спускался медленно, в надежде, что Альбина его позовет назад. Такое было уже однажды. На этот раз она его не вернула.
На улице его охватила теплая волна нагретого за день воздуха. Куда идти? Попроситься переночевать к теще? Его бы приняли, даже без особых объяснений. Не хотелось волновать стариков. Достаточно близких друзей у него не было. Все остались в Мариуполе. Но даже если бы такие друзья и были, он никогда бы не воспользовался их услугами. Родители и сестра далеко, но и их не стоило волновать. Пожалуй, к сестре он бы пошел.
Все это действительно похоже на бред. Да, она напугана в предыдущем браке. Не признается, но в душе, вероятно, винит себя за трагическую развязку. Они с Альбиной скоро могут праздновать десятилетие знакомства и брака. Хорошая подготовка к первому юбилею!
Виталий шел по улице, не замечая возбужденной толпы, празднующей завершение воскресного вечера. Город был еще полон света: уличные фонари, витрины и окна жилых домов. Он шел к ближайшей от дома гостинице. В вестибюле людей почти не было, заезд будет в понедельник.
– Добрый вечер! Мне нужен номер.
– Добрый! Вы к нам надолго?
– Пока на ночь, а там посмотрим.
– Вы знаете, свободных мест нет.
– Так у вас светятся два-три окна.
– Ну и что? У нас все забронировано. Мы работаем в основном по брони.
– Готов заплатить за бронирование.
– Если вы действительно хотите поселиться в гостиницу, то езжайте в Пятихатки. Администратор тамошней гостиницы звонила мне днем с просьбой направлять тех, кого мы не сможем разместить.
– Так сделайте одолжение, позвоните ей и спросите, остается ли в силе ее просьба.
– Еще чего! Вот телефон, под стеклом найдете бумажку с номерами гостиниц.
Виталий позвонил. Свободные места были.
– Вам рассказать, как туда доехать. А лучше на такси.
– Так таксист сдерет непомерные деньги.
– Попрошу, чтобы по счетчику. Вон там сидит таксист. Миша, нашла для тебя пассажира, – администратор подозвала водителя и попросила. – У нас нет мест, прошу, отвези в Пятихатки, как положено.
– Хорошо, будет по счетчику, но с оплатой за оба конца.
– Согласен!
– Тогда несите багаж.
– Нет у меня багажа.
Водитель насторожился
– Да не волнуйтесь, могу паспорт показать вам и администратору.
– Чего мне волноваться, – произнес таксист с напускной бодростью.
Десять минут езды и Виталий уже перед стойкой другого администратора в пустом вестибюле гостиницы физико-технического института.
– Здравствуйте! Это я вам звонил недавно из гостиницы «Харьков».
– Заполняйте анкету.
Виталий заполнил регистрационную карту и подал администратору вместе с паспортом.
– Не поняла! Откуда вы приехали?
– Из Харькова.
– Мы местных не принимаем, разве вы не знаете!
– Для меня это новость. Почему?
– Есть указание!
– А если у меня дом сгорел или наводнение.
– Тогда будет разрешение горсовета. Что у вас случилось?
– Жена выгнала!
– Смеетесь?!
– Мне не до смеха. Могу дать номер телефона, позвоните жене. Она подтвердит, как час назад сказала, чтобы я убирался из дому. К теще я не хочу и на вокзал тоже.
– Вижу вы трезвый. А где вы работаете?
– На «ящике». Пропуска мы не носим, но командировочное удостоверение могу показать. На прошлой неделе был в местной командировке, еще не сдал отчет.
– Хорошо, я вам верю. Сколько суток оформлять?
– Пока на сутки, а там посмотрим. Наши с женой ссоры больше трех дней не длятся. Так было до сих пор, на этот раз не знаю…
– Желаю вам поскорее помириться!
– Спасибо! У вас есть буфет?
– На втором этаже, работает до двадцати трех часов.
Виталий выпил бутылку кефира с булкой, принял душ и залез в постель.
Сон не шел. Хорошо, подумал он, что были деньги. В первые месяцы их брака он отдавал всю зарплату жене, как это делал его отец, да и тесть тоже. Для Альбины это был принцип. Она иногда говорила полушутя: «Если у мужчины в карманах пусто, то он женщинам не нужен и друзьям тоже». Таким способом она оберегала мужа. Он не курил, не пил пиво, но любил потолкаться возле прилавков букинистических магазинов. Собирал мемуары и популярные работы известных ученых: отечественных и заграничных. Вскоре необходимость просить у Альбины деньги на каждую книгу или другую мелочь стала тяготить Виталия.
Он нашел решение. Основную зарплату и квартальную премию отдавал полностью. А все внеплановые премии оставлял в виде карманных денег. Такие премии платили не регулярно, но в среднем рублей тридцать-сорок в месяц получалось: за квартальный отчет, внедрение новой техники, срочные сверхплановые работы, победу в социалистическом соревновании, обучение, руководство практикой и дипломными работами студентов.