Войти, когда тебе угодно,
Однако лучше уезжай!
Нет, рыцарь, ты не возражай!"
Мессир Ивэйи ответил даме:
"Сударыня, не спорю с вами,
Однако время отдохнуть.
Готов я в сторону свернуть,
Скажите только мне -- в какую".
"С тобой напрасно я толкую,
Коль разуменьем ты юнец,
Ночуй, где хочешь, наконец.
Входи сюда без позволенья,
Готовый слушать оскорбленья
Должна тебя предупредить:
От них гостей не оградить".
Ивэйн ответствовал: "Признайся,
Привык я сердцу подчиняться,
А сердце мне войти велит.
Напрасно чернь меня хулит".
Ивэйна лев сопровождает,
Он рыцаря не покидает.
Девица тоже вместе с ним.
"Ужо тебя мы угостим,-
Как пес цепной, привратник лает.-
Кто в замок наш войти желает,
Тот слепотою поражен.
Что ж, сударь, лезьте на рожон!"
Привратник в замок приглашает,
А сам приличья нарушает,
Стараясь гостю нагрубить,
Ивэйна хочет оскорбить.
Ивэйн скрывает возмущенье.
Наш рыцарь в странном помещенье.
Зал? Впрочем, нет, скорей загон.
Ограда с четырех сторон
Из кольев длинных, заостренных:
Застенок для приговоренных.
В том помещенье триста дев,
Искусством редким овладев,
Без устали прилежно ткали,
И ткани золотом сверкали.
Работа, видно, не легка.
Переливаются шелка.
Однако бедные ткачихи
На вид совсем не щеголихи.
На них самих плохая ткань:
Обноски, нет, лохмотья, рвань.
Обнажены худые груди.
Предрасположены к простуде
Девицы в рубищах своих.
Ивэйну стыдно за ткачих.
Одеты в грязные рубашки,
Сидят и плачут замарашки,
Измождены, истощены.
Его приходом смущены.
Ивэйн уйти намеревался,
На воздух выйти порывался.
Привратник выход преградил:
"Тому, кто в замок угодил,
Войдя сюда неосторожно,
Отсюда выйти невозможно.
Войти? Как хочешь, как велишь!
Отсюда выйти? Нет, шалишь!"
"Оставим, братец, эти байки.
Ты отвечай мне без утайки.
Я видел только что девиц,
Непревзойденных мастериц.
Их ткани шелковые -- чудо.
Скажи ты, братец, мне: откуда
Девицы родом? Почему
Они попали к вам в тюрьму?
И за какие прегрешенья
Они должны терпеть лишенья?
Таких красавиц поискать!
Кто смеет ими помыкать?"
Привратник буркнул: "Вам на это
Я не решаюсь дать ответа,
Пусть отвечает кто другой".
И, на него махнув рукой,
Ивэйн к девицам обратился,
Среди которых очутился.
Несчастные сидят и ткут,
И слезы по щекам текут.
Он поклонился мастерицам,
Он пригляделся к бледным лицам
И молвил: "Полно тосковать!
Дай бог вам всем возликовать!
Давайте веровать, что вскоре
Блаженством обернется горе".
"Услышь господь всевышний вас,-
Не поднимая скорбных глаз,
Одна девица отвечала,-
Спросить бы, сударь, вам сначала,
Откуда мы свой род ведем.
Вопроса вашего мы ждем".
"Я сам задать его желаю,
Печали ваши разделяю".
"Печали горше с каждым днем;
Девичьим островом зовем
Мы нашу милую отчизну,
В жестоком рабстве укоризну,
Названью древнему придав.
Последствий не предугадав,
В дорогу наш король пустился
И в этом замке очутился.
А в замке с некоторых пор -
Не думайте, что это вздор,-
Нечистая гнездится сила.
Здесь в замке два сатанаила,
Которых демон породил.
Он ведьму двойней наградил.
Сатанаилы не зевают,
На бой монарха вызывают.
Монарху восемнадцать лет,
Сопротивляться силы нет.
Беднягу черти наказали,
Едва в клочки не растерзали.
И чтобы смерть предотвратить,
Он выкуп вынужден платить.
Чертям работниц поставляет,
Он ежегодно посылает
В проклятый замок тридцать дев,
Урон великий потерпев.
Король в ловушке оказался
И супостатам обязался
Платить неслыханный оброк,
Пока никто не превозмог
Двух дьяволов на поле брани,
Избавив от несносной дани
Девичий остров, чтобы мы
Из этой непроглядной тьмы,
Возликовав, освободились
И снова жизнью насладились.
Но мы не смеем уповать,
Обречены мы горевать.
Мечтать могли бы только дети
Вновь побывать на белом свете.
А наше дело, сударь, ткать,
К неволе вечной привыкать.
В уплату ненавистной дани
Ткем день и ночь такие ткани,
Что любо-дорого глядеть.
А что прикажешь нам надеть?
Работа наша все труднее,
А мы, ткачихи, все беднее.
В отрепьях нищенских сидим.
Мы хлеба вдоволь не едим,
Нам хлеб отвешивают скупо.
Надеждам предаваться глупо.
Нам платят жалкие гроши:
И так, мол, все вы хороши.
И понедельной нашей платы
Едва хватает на заплаты
Сегодня грош, и завтра грош -
Скорее с голоду помрешь,
Чем наживешь себе чертоги.
Весьма плачевные итоги!
Нам полагается тощать,
Чтобы других обогащать.
Мы день и ночь должны трудиться.
Нам спать ночами не годится,-
Ленивых могут наказать,
Усталых будут истязать.
Мы терпим вечное глумленье,
За оскорбленьем оскорбленье!
Не стоит и перечислять.
Здесь любят слабых оскорблять.
Вздохнуть бы хоть на миг вольнее!
Однако нам всего больнее,
Когда какой-нибудь герой
С двумя чертями вступит в бой,
И торжествуют супостаты,
Поскольку гибельной расплаты
За этот роковой ночлег
Никто покуда не избег.
Так в замке дьявольском ведется.
Вам, сударь, одному придется
Сражаться против двух чертей.
Ужасней в мире нет смертей!"
"Когда поможет царь небесный,-
Ивэйн ответил,-- враг бесчестный
Не устоит передо мной,
И возвратитесь вы домой".
"Услышь небесная царица",-
Перекрестилась мастерица.
Ивэйн пораньше встать решил,
В часовню рыцарь поспешил,
Благие помыслы питая,
Как церковь нам велит святая.
С благочестивым дух святой.
Силен своею правотой,
Наш рыцарь богу подчинялся
И доблести преисполнялся.
Сатанаилы ждут гостей.