Про Даму пик я читала в одной книге...
Трефы — это похудевшие пики,
вернее, их скелет.
— А ск. лет
Лоллобриджиде?
Не брешите!
Значит, пики — это трефы в положении?
Имейте уважение
к идеалу высокому!
Видали Гамлета в роли Высоцкого?
Как королеве удалась Демидова!
Товарищ из МИДа товарищу из ТАССа:
Влияние Хиндемита
на Торквато Тассо.
Главное — не находить, а искать.
Ишь, гад!
Деньги за билеты назад
выдаются не в буфете, а через кассу!
Экстазу!
За модерн!
Вон автор. Ну и мордень!..
АВТОР:
Весьма тронут,
(спутнице) слышь, все говорят, я
как Монтень.
ХРОМОСОМОВ:
Есть 2 ампирные Христа.
Отдам за 33 хруста.
Плюс спутница-наяда
с сюжетами рая и ада за ту же цену...
АВТОР:
Мне надо на сцену.
ХРИСТОРАНОВ (жуя):
А что у нас на второе?
РЕЖИССЕР:
Дама треф и дальняя дорога.
(Хромосомова уводят.)
МОЛИТВА МАСТЕРА
(Надпись на обратной стороне доски)
Благослови, Господь, мои труды.
Я создал Вещь, шатаемый любовью,
не из души и плоти — из судьбы.
Я свет звезды, как соль, возьму в щепоть
и осеню себя стихом трехперстым.
Мои труды благослови, Господь!
Через плечо соль брошу на восход.
(Двуперстье же, как держат папироску,
боярыня Морозова взовьет!)
С побудкою архангельской трубы
не я, пусть Вещь восстанет из трухи.
Благослови, Господь, мои труды.
Твой суд приму — хоть голову руби,
разбей семью — да будет по сему.
Господь, благослови мои труды.
Уходит в люди дочь моя и плоть,
ее Тебе я отдаю как зятю,—
Искусства непорочное зачатье —
Пусть позабудет, как меня зовут.
Сын мой и господин ее любви,
ревную я к Тебе и ненавижу.
Мои труды, Господь, благослови.
Исправь людей. Чтоб не были грубы,
чтоб жемчугов ее не затоптали.
Обереги, Господь, мои труды.
А против Бога встанет на дыбы —
убей создателя, не погуби Созданье.
Благослови, Господь, Твои труды.
II ДЕЙСТВИЕ
Действующие лики и исполнители
тов. ХРИСТОРАНОВ, и. о. домоуправа,
о ВАРАВВА,
и. о. Предместкома,
гр. МИСС ИКОНА,
гр-не ХРОМОСОМОВ,
ХОРКОБЗОНОВ,
ХРОМОНОСОВ,
Св. Сестра,
СВ «Красная Стрела»,
гр. ХРИСТОРАНОВ и др.
КАРТИНА 1-я
Комната. Сцена открывается нам как бы с точки зрения Иконы,
спрятанной под половицами. Мы видим как бы план комнаты, вид
всех вещей снизу. Икона лежит навзничь, она ясновидящая, поэтому
пол для нее прозрачен Нам открывается мир, как сквозь стеклян-
ные полы — потолки на заводе Форда.
Мы видим подошвы Их много. Они — как листья кувшинок
на воде. На всех подковки. Желательно, чтобы актрисы играли
в брюках.
Все предметы обстановки тоже в плане, снизу.
Стол с квадратными ножками похож снизу на четверку бубен.
Дно кровати — тоже как карта. К дну ее снизу, как джокер, в за-
мершей позе прилип любовник или детектив. Это Христбранов.
Он боится пошевелиться. Рядом лежит забытая хозяевами пыльная
книга. Но читать он не решается. Он, как Атлант, держит на спине
семейное благополучие.
Торшер снизу — как пол-абрикоса с косточкой.
В центре гостиной ковер. Парит, как ковер-самолет, изнанкой
к нам. Что происходит на ковре, мы не видим. Под ковер лицом
к нам подсунута дама треф.
Сквозь рогожу изнанки ковра угрожающе проступает красное
пятно. Что это — вино! Кровь! Мы не знаем.
О, мир снизу, красивый и таинственный, как елка с подвешен-
ными игрушками!
Под полоской двери (а для нас — на полоске), как на светлой
школьной линейке, лежит подсунутая повестка вызова в милицию.
РЕЖИССЕР (с дамой треф в руках):
Карта, лживая царевна
с человечьей красотой —
как до пояса сирена,
отраженная водой,—
очаруй мою поэму
речью сладко-роковой:
«Гость. Разлука. Разговор».
КАРТИНА 2-Я
Другая комната. Домоуправление Интерьер в стиле НТР. Идет
беседа с Христорановым.
Его подошвы — черные, резиновые, прямоугольные, подбитые
белыми гвоздями, как фишки домино.
У всех героев течей нет, какая же тень на прозрачном полу!
Но от Христоранова падает четкая тень, Она похожа на закруг-
ленные маникюрные ножницы. Судя по тени, Христоранов криво-