Мы болтали, целовались, деля вкус вина и сладость медленно разгорающегося желания. А потом я решилась…
Порывисто перевернувшись в постели, я обнаружила, что в ней одна.
— Егор! — позвала, но ответом была только тишина в номере и тиканье настенных часов, которые показывали двадцать минут одиннадцатого.
Ого, вот это я здорова дрыхнуть — было первой мыслью и тут же резануло воспоминанием, заставляя резко сесть.
“Как насчёт завтра пересечься тут же в десять?”
Ветров же так Вере сказал? А сейчас начало одиннадцатого и его нет, значит он там, с ней, как они и договаривались.
Мигом кинуло в жар, потом в холод и живот скрутило, затошнило.
— А ну прекрати! — приказала себе, схватившись за виски, потому что голова вдруг тоже страшно заболела.
У меня нет права так реагировать, нельзя себе такое позволять. Во-первых, потому что смотри выше — у нас не те отношения и никто, в том числе и я, об изменении их статуса не заговаривал. А во-вторых, потому что … ну, блин, после того, как и сколько между нами с Егором было не побежит же он сходу… Это будет просто завтрак старых друзей в кафе с кучей народу вокруг. Ага, друзей. С привилегиями.
Я сама не заметила, как смоталась в удобства, умылась и распотрошила свою сумку, подыскивая одежду поприличнее и полегче. Но чего там искать, если кроме джинсов, футболок и пары свитеров больше пока ничем не разжилась.
Неожиданно в дверь постучали, очень так требовательно, как будто не сомневались, что должны открыть обязательно. Я со свитером в руках отперла и внутрь буквально вломился здоровенный парень, вынудив меня отпрыгнуть и встать в оборонительную стойку. Незванный гость зыркнул вправо-влево, буквально сканируя всю обстановку в номере, и я с изумлением поняла, что он четко исполняет сценарий работы личного тельника при вхождении в потенциально опасное помещение.
— Хорош, девку мне напугаешь! — послышался властный мужской голос и номер вошел еще один мужчина, на этот раз постарше. — Все, свободен!
Телохранитель послушно попятился и закрыл дверь, оставляя меня с незнакомцем наедине.
— Вы кто и почему врываетесь? — опомнившись, возмутилась я, но мужчина меня проигнорировал.
Лет шестьдесят, с обильной сединой, особенно на висках, рост около ста восьмидесяти, кожа смугловатая, нос с горбинкой. Одет явно очень дорого, на пальцах несколько массивных перстней, а к лицу как будто прилипло выражение брезгливого превосходства. Он окинул беглым взглядом стол, с остатками нашего ужина, развороченную постель и только после этого посмотрел на меня. Стало неприятно, потому что он рассматривал цепко, беспардонно, как будто я была еще одним предметом местного интерьера, который бесцеремонно ощупывают и оценивают.
— Я к вам обращаюсь! Вы кто и заче…
— Молчи и слушай. — отрывисто приказал мужчина тоном человека привыкшего к мгновенному подчинению. — Обращаться можешь — Андрей Муратович, но твое дело молчать и кивать. Ты, смотрю, свежая и здоровьем, похоже, не обижена. В кои-то веки сын мой не очередную потасканную шваль повалять решил. Надолго это, само собой, не затянется, так что действовать тебе, буренка глазастая, нужно оперативно, если и дальше хочешь жить в шоколаде.
— Что? — опешила я, а мужчина вынул из кармана толстую пачку купюр и протянул мне. — Да что происходит вообще?!
— Значит так, ты конечно не фонтан, но выбирать особенно не из чего, да и обтешешься со временем, с баблом это у бабья быстро происходит. На сыне я крест уже поставил, эта шалава конченная Верка ему мозги промыла начисто, общаться он со мной категорически не желает, да и толку то с него такого. Знал бы заранее о таком, не просто бы выгнал прошмандовку, а сразу закопал бы. Но теперь что уже. Так вот, мне нужен наследник, вечно же я жить не буду. А Егору смысл что-то оставлять — все же в какую-нибудь п*зду очередную и спустит.
— А я-то тут при чем? — спросила, пятясь и не собираясь брать у него ничего.
— Ну он же тебя сейчас трахает, так что дурой не будь, лови момент. Егор жеребец еще тот, ноги у тебя, небось, не часто вместе сходятся, так что проблем с залетом быть не должно.
— Да вы в своем ли…
— Заткнись и глаза на меня не выкатывай! Я тебе реальный шанс в жизни предлагаю. Залетишь и родишь мне от Егора ребенка — будешь обеспечена выше крыши, работать в жизни не придется. А если вообще будешь умненькой и послушной — возьму к себе жить. Особой воли не дам, но мать родная всегда лучше за ребенком посмотрит, чем чужие люди за деньги, если конечно не такая истеричка долбанутая она, как Егорова была.