– Приезжайте, Вера Фёдоровна, умерла ваша мама.
Вера замерла с трубкой в руке. Она ждала этого, знала, что матери уже восемьдесят, но всё равно сообщение ошеломило. Боль потери разлилась в груди, она ощутила пугающую пустоту в сердце.
«Может, зря я послушалась и уехала? Была ли бабушка права, отправляя меня с ребёнком из Беловодья? Они обе закончили свой земной путь вдали от нас, никто не услышал их последних слов и просьб. Как больно. Стоил ли отъезд того одиночества, на которое они обрекли себя добровольно?» – роились мысли в её голове.
Вера попросила знакомую няню из детского сада трое суток побыть с Дашей. Свой отъезд объяснила срочным обследованием в медицинском глазном центре Краснодара.
***
Покидая родной поселок Беловодье, она печально оглядела старый крепкий дом. Тут прошло детство, здесь познала счастье и горе, здесь осталось её сердце. Окна, наглухо закрытые ставнями, рвали душу. Соседи за небольшую плату согласились присматривать за домом, косить траву в саду и огороде. Вера Фёдоровна не решилась продать семейный дом: лелеяла надежду, что когда-нибудь сможет сюда вернуться. Хотелось кричать в голос: она осталась одна с маленьким ребенком на руках. Даже на расстоянии бабушка Настя поддерживала её дух – без неё она стала слабой.
«Никому мы с тобой Даша не нужны», – печалилась Вера, стоя перед домом.
Игорь за прошедшие три года позвонил только один раз. Сухо сообщил, что снова женился. Молодая жена ждёт ребёнка – чужая дочка ей совершенно не нужна. Больше звонков от него не было.
И вот теперь предстояло объяснить внучке: почему у соседки щупальца из тумана?
Вера Фёдоровна с ужасом ожидала этого дня и втайне надеялась: у Даши не будет семейного дара, и она спокойно проживет тихую обычную жизнь. Вера Фёдоровна души не чаяла в крохе и после всех потерь, надеялась сохранить хотя бы её. Сегодня на кладбище их спокойный мир рухнул, разлетелся на осколки, внеся суматоху в налаженный быт. Вере Фёдоровне пришла в голову спасительная мысль.
За завтраком она поинтересовалась у внучки:
– Солнышко, помнишь тётю Полю на кладбище?
– С осьминожками? – уточнила Даша. – Конечно, помню.
– Дашенька, не пугайся – это у тебя дефект зрения. Никаких щупалец вокруг тёти Поли нет. Глазки твои немного болят. Ну, видишь ты так, – пыталась объяснить бабушка и донести до внучки свою мысль. – Помнишь, ты смотрела через цветное стекло, и всё вокруг было разноцветным?
Малышка прекратила есть кашу.
– Помню, а где мое стекло? Я снова хочу смотреть в него.
– Даша, послушай меня внимательно. Твои глаза неправильно видят, как через стекло. Ты поняла меня?
– А это не больно? – забеспокоилась Даша.
– Нет, не больно. Просто не обращай на это внимания. Только не говори никому, а то дети дразниться будут.
Вера Фёдоровну собрала посуду со стола и задумчиво посмотрела на внучку: «Сработает или нет эта уловка, покажет время. Права ли бабушка Настя, ограждая девочку от семейного дара? Нужно ли скрывать это от Даши? Не похожи ли мы на страусов, прячущих голову в песок? И как долго мне удастся морочить малышке голову?»
Даша получила трехцветное стекло и теперь развлекалась, рассматривая сквозь него улицу.
– Можно я пойду гулять во двор? Скоро Ира выйдет из дому. Покажу ей своё стеклышко.
Даша состроила уморительную рожицу, ожидая ответ.
– Иди, а когда выйдет твоя подружка, гулять будете у нас во дворе. Хорошо?
Даша послушно кивнула, деловито уложила игрушки и цветное стекло в детскую сумочку. Вера Фёдоровна усмехнулась, внучка выходила на прогулку, будто собиралась в поход.
За прошедшие четыре года Вера Фёдоровна так и не смогла привыкнуть к новому дому. Она постоянно ощущала тоску по прежней жизни, по оставленным друзьям, по старому дому. Нынешнее жильё было небольшим: две маленькие спальни, зал, коридор и крохотная кухня. Вместо сада на заднем дворе раскинулся огородик с травами. Вся улица Садовая состояла из одинаковых, стандартных домов, построенных совхозной строительной бригадой для рабочих. После перестройки, приватизировав дома, некоторые собственники продали их: слишком неудобными и тесными оказались жилища. А самое главное: возле построек было мало земли. Две сотки для села – насмешка над душой деревенского жителя. Основным достоинством этих домов была дешевизна. В первый же год после переезда Вера Фёдоровна, напуганная «тёмными», превратила дом в крепость. Поставила железную входную дверь, на окна – крепкие ставни. Через несколько лет спокойной жизни она перестала закрывать ставни на ночь и успокоилась: «тёмные» потеряли их след. Единственная представительница вражьих сил соседка Полина вскоре утратила свою черноту.
«Значит, люди могут меняться в лучшую сторону, – размышляла Вера Фёдоровна. – Полина всегда радушно общается и ничего плохого не делает. Бабушка Настя просила спасти Дашу, и если для этого нужна ложь, что ж так тому и быть. Лишь бы задумка с дефектом зрения сработала».
ГЛАВА 2
Иволга помассировала глаза. Время от времени, как в плохом телевизоре, перед глазами возникала рябь. То привидится чернота вокруг человека, то блики и свет. С детства зрение беспокоило Дашу, но ни один врач не мог понять, что с её глазами. Во время обследования, на котором настояла девочка, не смотря на возражение бабушки, врач намекнул: ей нужен не окулист, а психиатр. С тех пор она к докторам ни ногой. Прослыть деревенской дурочкой, сумасшедшей, нет уж! Как-нибудь проживет и так, в конце концов, эти помехи в глазах возникали нечасто. Даша научилась не обращать на них внимания, просто отводила взгляд, и они исчезали. На здоровье и зоркость это не влияло, ну и хорошо. Она смирилась с небольшими неудобствами. Почему-то бабушка сильно переживала и расстраивалась, если она сообщала, что снова видела темноту или свет вокруг людей. Не желая доставлять ей огорчение, Даша бодро отвечала, что всё прошло и зрение больше не беспокоит.
К семи годам Даша постепенно выяснила, что люди, которые ей кажутся «тёмными», обычно злые и жестокие, а «светлые» чаще всего добрые и хорошие. Она быстро сообразила: какая польза от этого знания. От плохих людей нужно держаться подальше, а с хорошими можно дружить и общаться. И если этот дефект зрения помогает в жизни – значит необходимо смириться и использовать его в повседневной жизни. Она не понимала, почему бабушка так боится даже малейшего упоминания о видениях. Если у кого-то хороший слух или голос – все радуются, а она видит то, что другие не видят и вынуждена скрывать.
Даша избегала общения с соседкой тётей Полей после того, как увидела густой туман вокруг неё, но та любила приходить к бабушке в гости, поболтать и попить чаю. Тётя Поля считала Дашу невоспитанной грубиянкой и часто делала замечания, чем выводила ребёнка из себя. Внешность тётки казалась Даше неприятной. Острый длинный нос соседки словно вынюхивал что-то. Близко посаженные бледно-голубые глаза постоянно выискивали к чему придраться. Однажды тётя Поля сказала, что Даша с подругой оборвала в её саду неспелые сливы. Девочку возмутило преувеличение: они с Ирой сорвали по две сливы с ветки, перевесившейся через забор. Когда соседка ушла, она спросила бабушку:
– Почему ты общаешься с ней? Она гадкий человек!
Даша подумала, что её ужасно раздражают пегие крашеные волосы и узкий, как щель рот тёти Поли.
Вера Фёдоровна возмутилась:
– Пока я вижу одно: ты грубишь ей по любому поводу. А соседка не сделала нам ничего плохого. Нельзя так обращаться с людьми!
– Она чудовище со щупальцами! – вырвалось у Даши.
– Я думала, что у неё исчезла чернота, – растерянно произнесла Вера Фёдоровна и схватилась за сердце.
Даша пожалела о сказанных словах и уже привычно солгала:
– Да нет ничего у неё – это я так от злости придумала.
Вздохнув, бабушка накапала в стакан валерьянки.
– Дашенька, никогда не шути этим.