– Нет с ней никакого сладу, – уголки дряблого рта страдальчески опустились, голос задрожал; но, к счастью, появилась смешливая молоденькая горничная и позвала их пить чай.
Столик был накрыт на веранде, обращенной в сад. Истончившиеся лучи пробивались сквозь желтую листву, и Делия вдруг поняла, что еще не видела здесь, в Мельбурне, такой яркой осени, какая всегда завораживала ее в ущелье Водопадов. Там сейчас пламенеют деревья, и бежит по озеру рябь, сминая безупречный портрет лесистых скал и хрупкого моста между ними.
– О чем задумались? – обратился к ней хозяин, позвякивая ложечкой в своей чашке.
– Здесь хорошо… осень.
– А мне так не по душе этот холод, – пожаловалась тетушка. – Не могу представить, как вы мерзли у себя на Тасмании… Кстати! Удивительная новость: встретила позавчера у Ламбертов милейшую миссис Хиггс. Её дочь уже год как замужем за очень богатым мануфактурщиком из Хобарта! Ты помнишь Мэри Хиггс, дорогая? Она же училась вместе с тобой. Вот уж повезло так повезло!
– Я плохо ее помню, – сказала Ванесса, на которую новость, казалось, не произвела ни малейшего впечатления. – Она училась на класс старше. Мы пару раз встречались в дискуссионном клубе, но ей там быстро надоело.
– В дискуссионном клубе?
Этот глупый вопрос вырвался у Делии сам собой – до того ее поразила чужеродность серьезного, «мужского» слова в легкомысленной беседе. Выпалив свою реплику, она раскаянно притихла под испытующим взглядом Ванессы, которая будто бы только что ее заметила.
– Ну да, школьный клуб, где обсуждают разные вопросы – к примеру, женское равноправие. Или китайскую угрозу. Что вы думаете о китайской угрозе, мисс Фоссетт?
Льдистые глаза чуть прищурились, и читалось в них спокойное, лишенное сочувствия любопытство.
Какое счастье, что этот вопрос не застал ее врасплох! Отвечать на него Делии еще не приходилось, но мнение на этот счет у нее было – пусть не вполне твердое, но обдуманное не раз.
– Мне кажется, что опасность и в самом деле существует, потому что если китайцы захотят напасть – мы не сможем с ними справиться. Ничто не помешает им высадиться у наших берегов, прорвать оборону – их ведь гораздо больше. А потом они захватят города… Бесполезно прятаться в своих домах или за стенами церквей, осаду не удержать – все равно победа будет на их стороне, а нам ничего не останется, кроме как уехать в Англию…
– Боже правый, вы что, читали «Битву при Мордиаллоке»[18]?
Смех Ванессы стегнул ее, точно кнутом, и она закусила губу от обиды. Что забавного в этой тоненькой книжке с кроваво-красной обложкой, на которой нарисован убитый кавалерист? Разве она плохо написана? Разве Адриан не сидел над ней, не обсуждал потом с друзьями? Конечно, она стащила эту книжку при первой же возможности! Страх сковывал сердце, когда она тайком читала «Битву», вложив ее в середину учебника по французскому. А когда в конце один из героев умирал на руках у своей невесты в день, назначенный для свадьбы, невозможно было удержаться от слез.
– Ты несносна! – воскликнула мисс Вейр, метнув на племянницу сердитый взгляд. – Можешь ты хотя бы за столом не говорить о политике? Меня прямо в дрожь бросает, когда я слышу эти ужасы.
Делия поспешно извинилась, удрученная тем, что невольно расстроила пожилую даму. Остальные же будто не обратили внимания на произошедшее. Долговязый юноша был погружен в себя, его брат старательно прятал улыбку в усах, сама же Ванесса, казалось, уже забыла о своем вопросе. Глаза ее, странно расширенные, устремлены были в пустоту. О чем она думала сейчас, что рисовала в воображении? Волосы, подсвеченные солнцем, золотились тоненьким нимбом над ее головой, и обида растаяла, сделавшись мелкой и нелепой. Она не со зла – пронеслось в голове, и стало легко, как всегда бывает, когда от души прощаешь.
После чая вернулись в гостиную. Хозяйка взялась за спицы, а хозяин начал показывать Делии содержимое застекленного шкафчика, который она поначалу не приметила. Это все, объяснил он, работы, получившие призы на выставках. Вот этот письменный прибор – чернильца, подставка для ручки, нож для разрезания бумаги – получил золотую медаль на выставке восемьдесят восьмого года. Он сделан из южноавстралийского малахита – это очень красивый и при этом податливый камень, настоящая находка для мастера. Смотрите, как он сияет, если его хорошо отполировать! А эти каминные часы – из агата. Он бывает разных цветов: белый, голубой, коричневый… А вон вазочка – давайте я покажу ее поближе, вам наверняка понравится. Она нефритовая, а жуки, которые на ней сидят, – настоящие, из лесов Западной Австралии. Их называют златками – видите, какие они красивые: блестят, точно золотые.
18
«Битва при Мордиаллоке» (1888) – патриотический памфлет, написанный в форме художественного произведения. В основе его сюжета – захват Австралии объединенной армией России, Китая и Японии.