Игорь Степанович Маношин Июль 1942 года Падение Севастополя
Памяти павших героев Севастопольской обороны 1941–1942 годов посвящается
Севастополь в Великой Отечественной войне
Эта книга посвящена одной из самых трагических страниц Великой Отечественной войны — последним дням обороны Севастополя в июле 1942 года. До самого последнего времени многое из тех далеких и страшных событий было под покровом тайны и впервые стало известно лишь благодаря многолетнему подвижническому труду авторов этой книги.
…Я люблю Севастополь, люблю его прозрачно-голубое небо и кружево бьющихся в берег волн, люблю белоснежные кварталы домов под ослепительным солнцем, его гордых полных внутреннего достоинства людей. Я люблю этот город, ведь его нельзя не любить, ибо это Севастополь. Название Севастополь переводят по разному, но самое точное и правильное — Священный город. Он и вправду священный для сердца каждого россиянина, этот город щедро обагренный кровью.
Как и у каждого русского человека, у меня есть свой особый клочок земли, с которым связана вся жизнь и самые дорогие воспоминания. Для меня этот «клочок» — старый бабушкин дом на косогоре у Стрелецкой бухты. Здесь жили еще мои деды и прадеды. Здесь родилась моя мама, здесь же во дворе была и их свадьба с отцом, а затем и моя. Сюда когда-то привезли из роддома меня, а потом уже я привез сюда своего только что родившегося сына. Здесь я научился ходить и отсюда провожал в последний путь самых близких моему сердцу людей… Когда-то здесь было имение местного помещика Тура, того самого, что дружил с семейством Ахматовой и Куприным. В память о нем среди старожилов этой, когда-то окраинной слободки, осталось название Туровка. В тридцатые годы ее переименовали в слободку имени матроса Вакуленчука, погибшего в 1905 году во время восстания на броненосце «Потемкин», но название это не прижилось и вплоть до семидесятых годов слободку по-прежнему, как и в стародавние времена, называли Туровкой. А потом забылось и это.
В старом бабушкином доме много лет стояли две огромные, насквозь проржавевшие бензиновые бочки. Это тоже память моего теперь уже далекого детства. В этих бочках всегда хранили дождевую воду. На металлических ободах их можно было разобрать готическую немецкую вязь: «Вермахт. 1942 г.». Для меня всегда именно они были материальным воплощением минувшей войны и обороны Севастополя. Бабушкины рассказы, да эти две трофейные ржавые бочки…
…Война пришла в Севастополь в 3 часа 15 минут 22 июня. Еще не прозвучал ни один залп на западной границе, еще не погиб ни один солдат, а Священный город уже встретил врага, и первые жертвы на алтаре Великой Отечественной были его…
Хроника того страшного утра такова. В 3 часа 7 минут посты воздушного наблюдения Черноморского флота обнаружили приближение большой группы неизвестных самолетов. Начальник ПВО флота полковник Жилин позвонил дежурному по штабу капитану 2-го ранга Рыбалко, тот тут же связался с командующим флотом адмиралом Октябрьским.
— Прошу «добро» на открытие огня! — спросил он.
— Есть ли наши самолеты в воздухе? — спросил вместо ответа адмирал.
— Нет!
— Имейте в виду, если есть хоть один, завтра будете расстреляны!
— Разрешите открыть огонь в случае нарушения воздушного пространства! — снова спросил дежурный по штабу.
— Действуйте по инструкции! — буркнул в трубку командующий флотом и бросил ее.
К Рыбалко подошел начальник штаба флота контр-адмирал Елисеев.
— Ну что командующий? — спросил он с тревогой в голосе.
— Сказал, что надо действовать по инструкции! — ответил, пожав плечами, Рыбалко.
Елисеев, задумавшись, помолчал пару минут, затем повернулся к дежурному:
— Передай Жилину приказ на открытие огня!
Выслушав приказ, полковник Жилин ответил:
— Вся ответственность на вас! Я все записываю в журнал боевых действий!
— Записывай куда хочешь, но огонь открывай! — выкрикнул ему в трубку Рыбалко.
В небе над Севастополем уже ревели моторы невидимых самолетов. Еще минута и ударили лучи прожекторов, громыхнули зенитки. Так началась Великая Отечественная.
История сохранила нам имена первых ее жертв. Фашистская донная мина упала на дом и разнесла его в клочья. В огне взрыва погибли: Александра Белова (бабушка), Варвара Соколова (дочка) и Леночка Соколова (внучка). За долгую и кровопролитную войну еще погибнут миллионы и миллионы, но именно этим трем выпала страшная участь открыть скорбный и бесконечный мартиролог. Запомним же и мы их имена!
А 30 октября война докатилась и до стен самого города. Именно в октябре 1854 года началась Первая оборона Севастополя. Причем, если тогда она началась высадкой войск европейской коалиции на побережье восточной Евпатории, то в 1941 году именно в том же месте танковую колонну врага встретили матросы 54-й батареи береговой обороны Черноморского флота. На наручных часах командира батареи лейтенанта Ивана Заики было 16 часов 35 минут, когда он скомандовал: