– У вас тут, я смотрю, куда ни ткнись, везде какой-нибудь безумец с ружьем, – усмехнулся Фабрис. Он вылил оставшиеся во фляжке капли себе в рот, поправил рубашку.
– Какие места, такие и люди. Ты из Инфилда говоришь? Это ведь юг?
– Да, южный берег…
– Ни разу не был на юге.
– Там так же, как и здесь. Почти.
– Один раз я слышал… не помню от кого, кто-то мне говорил… В общем слышал, что на юге не верят, что мы здесь существуем. Как будто нас нет.
– Это было раньше. Легенды… Сейчас здесь все изучено, так что никто в вас не сомневается.
– Вот и славно. Хотя мне и так неплохо жилось… Было даже как будто бы лучше…
Незнакомец огляделся и принюхался.
– Ты ведь сказал, что ты ученый?
– Да, вроде того.
– И чего же ты здесь, ученый, изучаешь?
– Да… ничего. Я историк, приехал, чтобы кое-что привести в порядок. Это связано с библиотекой, ничего такого…
– Привести в порядок… Смешно. Здесь уже ничего не привести в порядок. Лучше беги отсюда, как можно скорее. Собирай вещи и беги к себе на юг. Там у вас, наверное, тепло сейчас, а? Местную историю оставь червям, пусть они в ней копошатся.
– И почему же?
– Да есть почему… Тут уже не истории, не жизни… Все умерло и только притворяется, что живое…
– Это из-за лесных чудовищ?
– Лесных? – Незнакомец усмехнулся. – В лесу нет чудовищ! Лес их не родит. Чудовища вон там.
Договорив, незнакомец кивнул в сторону деревни. Раскрасневшееся лицо его налилось чем-то дружелюбным и человеческим.
– Это вы сейчас в метафорическом смысле сказали?
– Чего?
– Я имею в виду, что вы так обозвали людей? Или там вправду есть какие-то особенные животные?
– Не я их обозвал. Это они сами себя так обозвали.
– Просто я слышал, что в этих лесах…
– Что в этих лесах?
– Что здесь водятся… какие-то необычные твари.
– Что бы здесь не водилось, тебе об этом думать нечего, – проговорил незнакомец. Голос его звучал размеренно и спокойно. – В этих краях лучше вообще ни о чем не думать и ничего не знать, дольше проживешь.
– Если вы считаете, что я…
– Я ничего не считаю, я предупреждаю. Зря ты сюда сунулся. Кроме смерти здесь искать нечего.
– Если бы я чего-то боялся, Вы бы меня здесь не встретили. Выходит, этот лес какой-то проклятый, с ним что-то не так?
– Здесь везде все не так, но лес нет… Лес тоже смотрит сейчас на нас с тобой и никак не поймет, что не так с этим проклятым миром. Куда мы катимся… Ты посмотри кругом! Посмотри внимательно! Этот лес живой! Точно так же, как ты на него смотришь сейчас своими глазами, он смотрит и на тебя и все видит. Следит за каждым твоим шагом, куда бы ты ни сунулся. Понимаешь? Ему все известно, все видно. Все жалеют себя, боятся за свою душу, а вот за лес никто не боится. На него всем плевать. А ведь он тоже способен думать, страдать, чувствовать… Он злится не хуже человека, и поверь, лучше тебе его не злить.
– И чем же его можно разозлить?
– Этого уже ты сам думай, чем. Что тебя злит, то и его. Представь, что это дерево твоя девушка, ты бы смог отломить от своей девушки палец и ковыряться им в зубах?
– Человек не дерево…
– Не дерево… Я не хочу что-то доказать, мне плевать и на тебя, и на весь мир, катились бы вы все к черту. Я лишь сказал тебе, что нужно сказать, а хватит у тебя мозгов, чтобы понять это или не хватит – не моя забота.
– Мне кажется, я Вас понял.
– Мне не нужно, чтобы ты понимал меня. Пойми лучше его, – незнакомец кивнул в сторону леса. – Он единственный здесь еще в своем уме. В следующий раз, если в лес пойдешь, принеси ему подарок. Что угодно, лишь бы это было от сердца. Понял? Лес должен увидеть, что ты ему друг, тогда бояться нечего. Хороший человек в лесу защищен ото всего.
– А плохой?
– Вот сам и подумай, что плохой… Запомни одно, леса не нужно бояться.
Незнакомец поправил ружье и хлопнул рукой по плечу Фабриса, всем видом он дал понять, что дальше говорить не намерен. Медленными, широкими шагами он пошел в сторону ручья.
– А чего же нужно бояться? – окликнул его Фабрис.
– Людей, – проговорил незнакомец, скрываясь за деревьями.
8
Когда Фабрис вернулся обратно к дому миссис Арнье, на улице уже начинало темнеть. Солнце скрылось за наплывшими с северо-запада облаками, по земле расползлась холодная мгла. Фабрис, сил в котором почти уже не осталось, поднялся по лестнице, протиснулся в приоткрытую дверь и подошел к окну своей комнаты. Оно было открыто. Слабый ветерок колыхал занавеску, с улицы слышались голоса людей и щебет птиц. Фабрис обвел взглядом улицу и крыши домов, над которыми разгорались вечерние краски, и задумался над тем, что мир этот чрезмерно пуст и молчалив. Все в нем было до того идеально, что смотри ты на него хоть целую жизнь, всеравно ничего не поймешь.