— Рытов, — говорю я, — научите Мамырканова. Он даже стрелять не умеет.
— Есть научить, — отзывается он. — Разрешите взять во взвод?
— Берите.
— Пошли, — обращается он к Мамырканову, кивнув на дверь, и, круто повернувшись, щелкнув каблуками, выходит из блиндажа.
На следующий день Макаров принимает у Мамырканова зачеты по материальной части оружия и по стрельбе в цель. Докладывает:
— Оружие знает хорошо, стреляет посредственно.
Мамырканов снова занимает свой пост возле КП.
— Ну вот, — говорю я ему, — теперь и в разведку можно идти.
Он печально, через силу улыбается в ответ, и я понимаю — Мамырканову никак не хочется в разведку.
— А я гранаты не умею бросать, — сообщает он.
— Иван, — говорю я, — ну-ка, научи Мамырканова гранаты бросать.
— Есть! Какие прикажете?
— Все: РГД, Ф-1, противотанковые. Все.
Иван рассовывает гранаты по карманам и уводит с собой перепуганного Мамырканова. Скоро в дальнем конце оврага раздаются взрывы гранат. Вернувшись, Иван докладывает:
— Рядовой Мамыркан изучив уси гранаты и готов идти в разведку.
Мамырканов стоит тут же и — как мне кажется — уже придумывает новую отговорку. Я с любопытством смотрю на него: что еще не умеет он делать?
— По-пластунски ползать не умею, — сообщает он час спустя, заглянув в дверь.
Довольно основательная причина, чтобы не идти в разведку. Но уметь ползать по-пластунски полезно каждому солдату. Поэтому я без особых душевных содроганий наблюдаю такую картину: посреди оврага ходит сержант Фесенко, а возле него, пыхтя, ползает Мамырканов. Он норовит передвигаться на коленках, но Фесенко неумолимо требует своего: ползти по земле, распластавшись на ней всем телом, — и Мамырканов постигает эту сложную науку.
Рядом со мной стоит Иван Пономаренко и комментирует каждое движение Мамырканова:
— От же гарный разведчик получается с тебя. Ползаешь, як тот… як его… краба.
XII
Иван Пономаренко — личность примечательная. Родом он из-под Балаклеи — чудесного украинского городка, славящегося своими вишневыми садами. Иван высок ростом, ладно, прочно скроен, имеет крупные красивые черты лица, широкие черные брови, мягкий, добродушно-лирический характер. Он мой ровесник, однако относится ко мне с некоторым заботливым снисхождением, как старший брат. Вероятно, это потому, что он на голову выше меня и раза в три сильнее.
Иван весел, общителен, и как-то так получилось, что все у нас, полюбив его, стали звать лишь по имени. Фамилия его не то чтобы забылась совсем, а просто лишней оказалась в обращении с ним. И однажды Иван воспользовался этим.
Раза два в неделю он брал мешок под мышку и отправлялся к старшине за продуктами. Подвезти кухню к оврагам было невозможно, и все, кроме артиллеристов и минометчиков, получали сухой паек. Часть продуктов сухим пайком получали и мы на КП: повара приносили нам только обед.
Путь Ивана лежал лугом, потом мимо спаленной дотла деревни Дурнево, где стояли наши пушки ПТО, мимо минометчиков, притаившихся в овраге. До старшины от минометчиков было еще километра полтора полем. Старшина стоял со своим обозом на лесной опушке, даже для лошадей вырыв блиндажи с накатом.
Все, что произошло в тот день, я узнал позднее, когда ко мне прибежал разъяренный и сконфуженный лейтенант Ростовцев.
Получилось вот что. Собираясь к старшине, Иван попросил Шубного соединить его с минометчиками. Было часов двенадцать дня, на КП, кроме них, никого не было.
— Слухай, — сказал Иван в трубку. — До вас пийшов Пономаренко. Приготовьтесь. — И тронулся в путь.
Ростовцев в это время спал. Дежурный, разбудив его, сообщил:
— Товарищ лейтенант, к нам идет Пономаренко.
— Кто?
— Пономаренко, сейчас Иван звонил. «Пономаренко, — стал припоминать Ростовцев. — Командир батальона — Фельдман, командир дивизии — Кучерявенко. Кто же такой Пономаренко?» Он перебрал в памяти все фамилии: и начальника политотдела дивизии, и начальника укрепрайона, и командующего армией, и члена Военного совета… Нет, не было среди них такого, с фамилией Пономаренко. Ростовцев позвонил на КП.
— Слушай, — спросил он у Шубного, — когда ушел Пономаренко?
— Только сейчас, — последовал ответ.
Ростовцев был человеком серьезным и осторожным. Он не мог допустить, чтобы его застали врасплох.
— В ружье! — крикнул он.
— В ружье! — заорал на весь блиндаж дежурный, и пару минут спустя у минометчиков уже шла спешная подготовка к встрече Пономаренко: брились, подшивали чистые подворотнички, драили минометы, подметали огневую…