– Пошли, Наташа, – прогундосил сопровождавший ее пузан, обладавший, судя по всему, двумя достоинствами – богатством и физической силой, но не наделенный избытком интеллекта. – Нас ждут.
– Простите, вы… – Я осекся и оглянулся. Тип в гражданской шинели, мимо которого я только что пробежал в третий раз. На опустевшем перроне он был одним из четырех мужчин, считая меня. Он явно кого-то ждал!
– Простите, вы не из… – Тип как-то странно смотрел на меня. – … Питера?
– Из Питера. Вы должны кого-то встретить?
Я тихо заскрипел зубами.
– Если вы господин Щербаков, то вас.
Рига, 18 сентября 1979 года, вторник.
Сергей Щербаков
Заснуть я так и не сумел. Впрочем, какой сон на два часа в середине дня? Так, дрема. В голове метались старые воспоминания, обрывки мыслей, которые я никак не успевал додумать до конца. В конце концов я не выдержал и оставил все попытки отдохнуть, а вместо того вытащил карту Риги и принялся изучать.
Когда поезд подкатил к перрону, часы мои показывали 14.45. Не столь уж плохо. Хотя самолетом все же было бы быстрее. Я уже сидел бы, наверное, в полицейском управлении и сосредоточенно выслушивал затравленных сыщиков. А так мне еще предстоит выходить из теплого вагона, где я успел пригреться, наружу. За окном было даже на вид холодно. Впрочем, не мне, после питерских дождей и ветров, жаловаться.
На перроне было немноголюдно. Пассажиры торопливо разбредались, закрывая лица от зарядов ледяного дождя, летящих по ветру. А я остался ждать встречающих. Конечно, можно было попытаться отыскать управление самому, тем паче что от вокзала его отделяли две остановки на подземном трамвае, если верить карте. Но блуждать в незнакомом городе мне вовсе не улыбалось. Уж лучше немного потерпеть причуды погоды.
Однако прошла минута, потом пять, а потом еще чуть-чуть, и я начал серьезно сомневаться, что в здешнем полицейском управлении получили каблограмму. Конечно, инспектор – не бог весть какая шишка, но я бы на месте туземцев встретил себя с фанфарами, приставил бы к себе молодого, зеленого, как огурчик, вьюношу только со студенческой скамьи и предоставил двоим неуделкам взаимно нейтрализоваться.
К этой минуте на перроне осталось пять человек, считая меня, – дамочка, вылезшая из вагона первого класса и продвигавшаяся исключительно медленно, поскольку после каждого шага дамочка брезгливо подбирала подол платья, опиралась на плечо встретившего ее тучного господина и, кажется, бормотала что-то жалостное, немолодой инвалид, путавшийся между тростью, зонтиком и портфелем, и молодой человек, которого я с первого же взгляда мысленно припечатал ярлычком «хлыщ» – уж больно щегольски был он одет для такой неприютной погоды. Мое внимание он привлек с самого начала исключительно тем, что сновал по перрону туда-сюда наподобие ополоумевшего муравья, явно кого-то поджидая. «Наверное, мамзельку свою», – ехидно подумал я, с трудом подавляя зябкую дрожь. Чем меньше оставалось на перроне приезжих, тем более суматошным становилось его мелькание. В конце концов он, не выдержав, подлетел к брезгливой дамочке, спросил ее о чем-то, отскочил как ошпаренный, метнулся было к инвалиду, но внезапно остановился рядом со мной, видимо, пораженный пришедшей ему в голову мыслью.
– Простите, – чуть заикаясь, начал он, – вы не из Питера?
Вот так так. А я тоже хорош. Хотел зеленого новичка? Вот он, пожалте, с хренком и уксусом – аж скулы сводит.
– Из Питера, – подтвердил я своим лучшим «допросным» тоном. – Вы должны кого-то встретить?
На лице юноши отразилась целая гамма чувств – судя по заигравшей на щеках краске, хроматическая, причем преобладающими, как мне померещилось, были досада и разочарование.
– Если вы господин Щербаков, то вас.
Рига, 18 сентября 1979 года, вторник.
Анджей Заброцкий
– Сначала поедем в управление, – я открыл Щербакову дверцу, а сам обошел «патрульчик» с другой стороны, – а потом вам подберут номер в гостинице.
Прежде чем сесть, «гороховая шуба» глянул на номерную табличку.
– Номер не служебный, – разъяснил я, снова скрипнув зубами. – Это личная машина.
– Понятно. – Шпик захлопнул дверцу и уставился прямо перед собой, как Медный всадник.
«Что тебе понятно, индюк питерский? – подумал я, с остервенением выжимая газ. – Может, понятно, что деньги на первый взнос подарили мне родители к выпуску, а остальное брат выплачивает? А ты знаешь, откуда у моего брата деньги? Почему Ян Заброцкий в тридцать два года штабс-капитан ВВС?»
Индюк.
Глава 2