Мы пріѣхали на послѣднюю станцію волжско-донской желѣзной дороги.
— Теперь, почитай, и въ Царицынъ пріѣхали, проговорилъ одинъ бывалый здѣсь человѣкъ,
— Теперь пріѣхали, подтвердилъ другой, бывалый: — всего двѣнадцать верстъ осталось.
— Ты не хвались, прежде Богу помолись, благоразумно замѣтилъ третій.
— Богу всегда молиться надо, отвѣтилъ на это замѣчаніе первый: — да осталось всего двѣнадцать верстъ; тутъ пѣшкомъ добѣжать до Царицына — и то добѣжишь!
— Это, какъ Богъ дастъ!…
Къ вамъ вошли въ вагонъ нѣсколько женщинъ, которыя, какъ сейчасъ же я замѣтилъ, были козачки: онѣ проходили зачѣмъ-то, которыя на станцію, которыя въ окольныя мѣста.
— Здравстуйте, Григорьичъ, заговорила одна, обращаясь къ козаку-зеленой-шубѣ:- какъ же такъ: мимо ѣдете, а къ намъ и не заглянете!…
— Здравствуйте, Арина Петровна!… Какъ васъ Богъ милуетъ? отвѣчалъ козакъ.
— Слава-Богу! слава-Богу, Данила Григорьичъ!… Д не грѣхъ вамъ ни завернуть къ намъ? Вѣдь и всего-то крюку версты двѣ, да и того не будетъ!…
— Эхъ, Арина Петровна!… Желѣзную дорогу не то на двѣ версты, на два аршина не подвинешь; а я будь, у самаго носу проѣдешь, а машину не остановятъ для тебя!…
— Здравствуйте, Данило Григорьичъ! залепетала другая козачка:- здравствуйте!…
— Здравствуйте, Степанида Ильинишна, здравствуйте! добродушно отвѣчалъ козакъ.
— Роденьку наши, Григорьичъ?
— Слава-Богу! привелъ Господь встрѣтиться вотъ здѣсь, съ Ариной Петровной.
— Ну, славу-Богу!…
— А Арина Петровна развѣ съ родни приходится тебѣ, Данило Григорьичъ?
— Какъ же…
— А какъ же! перебила Степанида Ильинишна:- бабушка Григорьича изъ Дубовки, а двоюродная тётушка Петровны изъ Калачинской станицы… у дядюшки Григорьича… у тетушки Петровны… И пошла, и пошла, и пошла Степанида выводить всю родню и Григорьича и Петровны: по ее вышло, что они точно родственники, въ чемъ они и прежде не сомнѣвались; ну, а такъ, на вредномъ для меня сѣверѣ, пожалуй, сказали бы, что Григорьичъ родня Петровнѣ потому только, что дѣдушка Петровны, да бабушка Григорьича, на одномъ солнышкѣ онучки сушили… Все родичи!…
— Что такъ долго стоимъ? спросилъ козакъ, вѣроятно, уже ѣздившій прежде здѣсь и знавшій обычая желѣзныхъ дорогъ, у стоявшаго около вагона козака.
— Да что, Потапычъ! отвѣчалъ тотъ, ухмыляясь:- приходится намъ пропадать!… Насъ отъ машины отцѣпили, машина свиснула, мы и остались здѣсь одни!…
— Машина на разводы вагоны повезла, замѣтилъ другой:- тѣ здѣсь оставить надо.
— Машина не скоро придетъ, утверждалъ смѣясь козакъ: — насъ здѣсь совсѣмъ бросятъ.
— Сейчасъ придетъ!
О, несчастный козакъ! онъ, я думаю, читалъ новѣйшія географіи, въ которыхъ объясняютъ, что вся Средняя Азія лежитъ въ Европѣ, и, по простотѣ своей, повѣрилъ этимъ ученымъ составителямъ пространныхъ и краткихъ географій.
— Что локомотивъ долго нейдетъ? спросилъ помощникъ начальника волжско-донской желѣзной дороги, сидѣвшій въ первоклассномъ отдѣленіи нашего вагона.
— Не могу знать! отвѣчалъ кондукторъ, котораго спрашивалъ начальникъ.
— Узнать!
— Что нибудь да сдѣлалось съ машиной, заговорили въ нашемъ отдѣленіи.
— Что нибудь плохое!…
— Не было бъ бѣды!
— Машина съ рельсовъ сошла, донесъ начальнику запыхавшійся кондукторъ.
— Что?
— Рельсы разъѣхались!
— Какъ?
— Рельсы раздвинулись, машина и сѣла, пояснялъ прибѣжавшій кондукторъ.
Вы видали, вѣроятно, какъ маленькихъ дѣтей сажаютъ верхомъ на колѣни и качаютъ; дѣти воображаютъ, что они верхомъ ѣдутъ, качающій ребенка приговариваетъ: „Ѣхалъ-ѣхалъ мужикъ!… Ѣхалъ-ѣхалъ мужикъ!… ѣхалъ… да и провалися!“ Съ послѣдними словами качающій раздвигаетъ ноги, и ребенокъ проваливается дѣйствительно. Желѣзная дорога съ нами сдѣлала то же самое; мы ѣхали-ѣхали!… Ѣхали-ѣхали… Рельсы раздвинулись, мы и провалились!…
Вы не удивляйтесь этому случаю… да кто и не случай — кто обычай: въ Калачъ ѣхалъ помощникъ начальника дороги, съ нимъ то же случилось… Или ужь это счастье такое плохое, что, какъ онъ ни поѣдетъ, непремѣнно съ нимъ что-нибудь да случится?!…
— Дали по телеграфу знать въ Царицынъ, что здѣсь остановка, сказалъ намъ кондукторъ.
— Для чего?
— А чтобъ такъ, въ Царицынѣ, знали, что остановка, чтобъ еще поѣзда не пускали.
— Долго мы здѣсь простоимъ? спросили козаки стоявшаго у нашего вагона кондуктора.