— То, что происходит здесь, не меняет того, что они делают там, — сказал Барри. — Уверен, они убили кучу людей без пушек. То, что случилось с мистером и миссис Андерсон, не ослабит вашего послания.
— Ослабит.
Барри согласился, что да, ослабит, но он не мог просто так взять и сказать это.
— Ну, хорошо… а как насчет такого? Мы в тесном помещении. Может произойти всякое. Мы скажем, что один из нас убил их, пока пытался застрелить тебя.
Чад вытаращил на него глаза:
— Что за ерунду ты несешь?
— Слушай, я работаю с тем, что есть. Ты уже убил двух человек. Тут ничего не попишешь. Зачем же делать хуже?
— Я должен загладить свою вину, — произнес Чад. — Мне нужно подтвердить наше послание. Оставшиеся должны умереть.
Чад подошел к стеллажу и поднял железный поднос. Он развернул его боком, скинув несколько кусков мяса на пол, затем направил пистолет на Барри. — Иди сюда.
— Зачем?
— Затем, что я собираюсь забить тебя насмерть этим подносом.
— Прошу прощения?
— Ты меня слышал.
— Ты принуждаешь меня подойти к тебе под дулом пистолета, чтобы забить насмерть подносом? Чтобы доказать, что тебе не нужна пушка для убийства человека?
— Давай я буду беспокоиться о том, как это звучит. Иди сюда.
Барри не знал, что делать. Естественно, он не хотел судьбы мистера и миссис Андерсон, но, если выбирать между пулей в лоб и неоднократными ударами металлическим подносом по черепу, он был за пулю. Барри почувствовал тошноту. Если он закричит: «Взять его!» — присоединятся ли к нему остальные, или он набросится на Чада в одиночку?
Он очень, очень, очень сильно жалел, что не сходил по-маленькому перед нападением.
— Позвольте пройти, позвольте пройти, — проговорила Дана.
Она стояла ближе всех к двери, а из-за ее размеров ей было сложно пробраться через толпу.
— Пожалуйста, не надо в меня стрелять, — обратилась она к Чаду.
— Не буду.
— Я работаю с проблемными детьми.
— Ты меня назвала проблемным ребенком?
— Нет. Я имею в виду, что я работаю с людьми, у которых есть проблемы. Думаю, не обижу, если скажу, что сейчас проблемы у тебя?
Чад покачал головой.
— Нет.
— Тогда давай найдем решение, подходящее для всех нас.
— Эти твои психологические игры на мне не сработают.
— Я не играю в игры, — сказала Дана. — Я пытаюсь помочь тебе разобраться во всем этом.
— Тут не в чем разбираться. Копы не скажут: «Ну надо же, он убил всего двоих из девяти, не так уж и плохо». Извини, но решения, подходящего для всех нас, нет.
— Есть. Ты уходишь из морозилки. Присоединяешься к своим друзьям.
— То есть ты предлагаешь мне выйти и убивать вместо вас других?
— Нет.
— А звучит именно так.
— Девушка не это хотела сказать, — встрял Тревор.
Чад ткнул в него пистолетом.
— Тебе никто не разрешал говорить.
Тревор кивнул.
Чад перевел пистолет на Дану.
— Ты мне не нравишься. Мне и Барри не нравится, но ты нравишься еще меньше. Так что, если не хочешь, чтобы я лупил по твоей жирной заднице подносом, пока не сдохнешь, советую перестать пытаться мне помочь.
Дана уставилась в пол и промолчала.
— Как насчет такого? — спросил Чад. — Кто-нибудь хочет стать добровольцем? Кто-нибудь хочет принять на себя удар? А? Кто?
Все, включая Барри, избегали смотреть ему в глаза.
— Уверены? Эй, наверное, ФБР уже собирается выносить дверь. Если кто-нибудь станет добровольцем, то он сможет пожертвовать собой ради других. Очень даже благородно. Что скажете? Просто поднимите повыше руку, чтобы я видел ее.
Повисло долгое молчание. А потом Тревор поднял руку.
— Серьезно? — спросил Чад.
— Ага. Как я уже сказал, я прожил долгую, полноценную жизнь. Может быть, Господь хочет, чтобы я ушел именно так.
— Ну уж нет, — произнес Чад. — Я не убью черного чувака. По крайней мере, пока тут есть кучка живых белых. А то это выглядит как расизм.
Он ткнул пистолетом в Пита.
— Давайте сюда пацана.
— Что? — спросила Дана.
— Пацана. Все верно, он знает, что я говорю про него. Давайте его сюда.
Пит раскрыл рот. Он стоял, не шевелясь.
— Да ну, Чад, — произнес Барри. — Ты же понимаешь, насколько это неправильно и ненормально.
— Угу. Конечно, понимаю.
— Ты не можешь убить ребенка.
— Не твое дело. А мое. И если у меня не будет добровольца, я убью пацана.
— Любой скажет, что это трусливо.
Чад пожал плечами.
— Суть не в храбрости. Это точно отвлечет внимание от тех двух людей, которых я застрелил, а? Как его зовут? Питер? Пит? Иди сюда, Пит. Я знаю, что ты меня слышишь.