Как жаль, что ни на бидри, ни на изделиях из слоновой кости и других произведениях художественного ремесла не стоят имена их создателей! Мне пришлось видеть кусок слонового бивня длиной в полметра, на котором современный ремесленник с талантом не меньшим, чем у фламандца Снейдерса, изобразил самых разных птиц Индии. Я спросил имя создателя этого произведения искусства. Мне никто пе сумел назвать художника, но сообщили, что бивень стоит более двадцати тысяч рупий — в основном это плата за материал.
Когда мы вернулись в гостиницу, уже стемнело и я было огорчился, что никуда уже больше не удастся пойти. Действительно, идти оказалось некуда, потому что пришлось принимать гостей — тех, кто пришел побеседовать с нами — советскими людьми — или хотя бы посмотреть на нас. Живо приходят на память беседы — с председателем окружной организации партии. ИНК и ее генеральным секретарем, видным юристом и членом муниципального совета, журналистами, с представителями научных и деловых кругов, а также духовенства мусульманского и индусского. Каждый из них был полон искреннего желания узнать что-нибудь новое о Стране Советов.
ПРЕОДОЛЕВАЯ ОТСТАЛОСТЬ
В середине 60-х годов сотни бывших индийских князей еще продолжали получать деньги от правительства на, «карманные расходы» по цивильному листу. Сами князья, вернее десятки наиболее влиятельных из них, как раз из числа тех, кому доставалась львиная доля выплат за счет государственной казны, считали, что о, ни вправе жить за, счет индийского народа и играть «решающую» роль… в управлении страной. Носители титулов, вроде «светоч Британской империи» или «верный союзник британской короны» все еще не отказывались от мысли принять в той или иной форме участие в управлении страной, аргументируя свои претензии тем, что в этом — их «первородное право». Шестнадцать князей получали доход в размере о, т пяти миллионов до одного миллиона рупий каждый год, десять — от одного миллиона до полумиллиона, семьдесят пять — от полумиллиона до ста тысяч. За двадцать лет независимости их содержание обошлось во, многие сотни миллионов рупий, заработанных тяжким трудом индийских тружеников.
Сейчас князья, лишенные своих пенсий, занимаются предпринимательской деятельностью и тем, что называется бизнесом — многие из них стали директорами крупных банков, акционерных обществ, владеют крупными предприятиями. Правая печать, да, и сами князья потратили немало усилий на доказательство своей активной роли в развитии Индии. Одним из их аргументов была деятельность бывшего, махараджи Майсура по индустриализации некогда подвластного ему княжества. Возьмем официальный справочник, изданный еще в 1930 году. Та, м вполне откровенно сказано, что в основном мероприятия по так называемой «индустриализации» были направлены на обеспечение необходимых удобств для деятельности английских компаний, высасывавших золото, из рудников Колара. За эту «индустриализацию» махарадже отчислялось каждый год пять процентов от всех доходов английских компаний. Но в период независимости их предпринимательская деятельность, несмотря на их желания и убеждения, так или иначе способствовала промышленному развитию страны. Это — один из многих парадоксов истории Индии.
Сегодня Карнатака — важный компонент промышленной карты Индии, штат, который был прежде княжеством, где сочетались феодальная пышность и, вошедшая в пословицу, нищета масс. Потребовалось двадцать лет, чтобы впервые в истории штата, где раньше был постоянный дефицит продовольственного зерна, был создан значительный товарный фонд.
В ИНДИЙСКОЙ ДЕРЕВНЕ
Люди, о которых пойдет речь, далеко живут друг от друга — их разделяет расстояние в тысячу километров, да и познакомился я с ними не в одно время. Но их роднит образ мыслей, отношение к жизни, к проблемам, стоящим перед страной, получившей независимость. Оба они — председатели союзов панчаятов. Это слово в Советском Союзе мало кому известно. Панчаят — форма сельского самоуправления, орган, избираемый в каждой деревне (по свидетельству официального справочника), он ответственен за организацию сельхозпроизводства, кустарных промыслов, медицинской помощи, использование выпасов, поддержание в порядке дорог, ирригационных сооружений, обеспечение начального образования и т. д. Для успеха своей деятельности они вправе использовать некоторую часть поступлений за, счет местных налогов. В Индии сейчас насчитывается почти двести двадцать тысяч панчаятов. Их объединяют в союзы в среднем по сорок-пятьдесят панчаятов, что облегчает координацию их деятельности.
Быстро темнело. Краски индийского заката — это неповторимая симфония. На фоне неба, чернели широкие листья кокосовых пальм. Изредка налетал ветер и тогда листья пальм скрежетали, словно жестяные. С разных сторон доносились звуки барабанов — крестьяне из близлежащих деревень шли на митинг, созванный Кисан Сабха («Крестьянским Союзом») в поддержку вьетнамского народа, борющегося против американских агрессоров. Одна колонна прошла мимо нас. Под красными знаменами, с песнями, с лозунгами, с пылающими факелами в руках, двигались люди, чьими заботливыми, натруженными, руками выращивается рис, сахарный тростник, просо. Эти люди хорошо знают, что такое земля и что она может дать. Они знают, что такое сельскохозяйственный труд. Далеко, во Вьетнаме, их братья и сестры поливали свою землю кровью, чтобы обуздать алчных захватчиков и начать строить свободную и независимую жизнь.
Рядом со мной на бетонном парапете оросительного канала сидел председатель союза панчаятов. Ему было уже далеко за пятьдесят. Я задал ему вопрос, который в те времена в Индии был у каждого на устах:
— Что вы думаете по поводу продовольственных затруднений? Может ли Индия сама обеспечить себя продуктами питания?
— Я как следует знаком всего лишь с полсотней панчаятов, еще, может быть, с округом. О всей стране сказать трудно. Земля у нас разная, да и климат тоже. Что касается нашего округа, так он всегда снабжал рисом другие районы страны. Думаю, мы можем выращивать риса намного больше.
— За счет чего же? — поинтересовался я.
— Возьмем для примера наше хозяйство. Нас пятеро братьев, но хозяйство веду я один. Два брата работают в городе, третий учится, четвертый служит в армии, У каждого, есть надел в четыре акра. Если бы каждый вел хозяйство самостоятельно, то в лучшем случае еле-еле сводили бы концы с концами, да и то вряд ли. Конечно, никакой речи не могло быть ни об удобрениях, ни о машинах. Но мы объединили свои наделы — ив результате получилось уже двадцать акров. На них можно организовать смену культур и использовать технику. На наших полях теперь мы собираем процентов на десять-двенадцать больше, чем лет пять назад. Может, со стороны покажется, что это немного, но для нас существенно. А если объединить не четыре, а пятнадцать или двадцать семей? В нашем случае, например, на время уборки нужны дополнительные руки, а если объединить много семей, то работу организовать можно полностью своими силами. Надо объединяться. Сначала хотя бы только для совместных работ — пахоты, сева, уборки урожая.
Мне приходилось бывать в нескольких таких кооперативах, в которых крестьяне сообща осуществляют основные сельскохозяйственные работы. Они хорошо знают свои участки, не нуждаются в межах, делят урожай в соответствии с количеством труда, орудий и тягла, вложенного каждой семьей. В одном из таких кооперативных обществ в описываемые здесь годы было в штате Андхра-Прадеш объединено шестьдесят семей, принадлежащих к племени, ведшему прежде полукочевой образ жизни. Кооператив существовал уже лег пятнадцать. Не такой уж большой срок, но за эти годы люди, находившиеся пятнадцать лет назад на грани вымирания, добились определенного достатка. Об этом племени говорили, что вообще ни к какой крестьянской работе они не способны. Но люди доказали, что могут преодолеть веками складывавшиеся привычки и сегодня их деревня является образцом хорошего ведения хозяйства. Не часто приходилось встречать крестьян, настолько уверенных в своих возможностях, как жители этой маленькой деревеньки в округе Налгонда, доказавших на практике принципиальную возможность коллективной крестьянской работы в условиях Индии.