Один из ближайших соратников В. И. Ленина, управляющий делами Совета Народных Комиссаров В. Д. Бонч-Бруевич, приводит слова Владимира Ильича Ленина из его беседы с непременным секретарем Академии наук академиком С. Ф. Ольденбургом:
«Вот Ваш предмет… как будто бы он далек от нас, но он и близок… Идите в массы, к рабочим и расскажите им об истории Индии, обо всех вековых страданиях этих несчастных порабощенных и угнетенных англичанами многомиллионных масс, и вы увидите, как отзовутся массы нашего пролетариата. И сами-то вы вдохновитесь на новые искания, на новые исследования, на новые работы огромной научной важности»[20].
Памятуя о словах, призывавших обратить востоковедение в общенародное дело, раскрывающих перед учеными-востоковедами источник вдохновения «на новые работы огромной научной важности», взглянем на то, чем ответили они на призыв гениального вождя. Прочтем объявление, появившееся весной 1918 г. на дверях факультета восточных языков Петроградского университета:
«В наступающем летнем семестре (15 мая —15 июля) факультет восточных языков, примыкая к инициативе историко-филологического факультета, открывает двери своих аудиторий, доселе принимавших в себя только студентов-востоковедов, перед широкой публикой и в лице некоторых своих представителей объявляет ряд публичных научно-популярных курсов, имеющих целью привить широким массам населения интерес к серьезному изучению Востока».
Среди лекторов были имена людей, составляющих славу отечественной и мировой науки, — Николай Яковлевич Марр, Иосиф Абгарович Орбели, Игнатий Юлианович Крачковский, Федор Ипполитович Щербатской, Сергей Федорович Ольденбург и ряд других. И первыми двумя лекциями стали лекции С. Ф. Ольденбурга — «Поэзия Востока (Введение в цикл)» и «Древнеиндийская поэзия».
Минул год со времени Великой Октябрьской соци алистической революции, состоялись первые при Советской власти выборы в Академию наук, и среди избранных действительных членов Академии наук был и Ф. И. Щербатской. Вновь избранный академик оказал активную помощь молодому советскому государству в подготовке востоковедных кадров и в решении некоторых практических вопросов. Ведь когда ленинским декретом в Петрограде и в Москве в 1919 г. создали институты живых восточных языков, в Петроградском институте основу индологического образования закладывали именно академик С. Ф. Ольденбург и Ф. И. Щербатской, а среди их аспирантов были будущий академик А. П. Баранников и видный советский индолог М. И. Тубянский.
Маленькая книжечка в желтом бумажном переплете. Это лекция «Философское учение буддизма», прочитанная академиком Ф. И. Щербатским 24 августа 1919 г. на открытии Первой буддийской выставки в Петрограде. Она удивительна тем, что в своем крохотном объеме уместила высоконаучное, хорошо аргументированное и написанное популярным языком изложение философского развития одной из мировых религий — буддизма. Но, может быть, важнейшей ее частью — с точки зрения характеристики позиций ее автора — прежде всего является заключительный раздел. Завершив изложение темы, ученый сообщает, что затронул лишь главные аспекты философского учения буддизма, и полагает, что они, если правильно их понять и изложить философским языком, обнаруживают удивительную близость к новейшим, наиболее современным достижениям в области нашего научного мировоззрения. «Мироздание без бога», «психология без души», «вечность элементов материи и духа», служащая лишь особым выражением закона причины и следствия, «процесс жизни вместо существования вещей»…
И не к этому ли относится и та буддийская идея, на которую указал еще в 1895 г. С. Ф. Ольденбург в своей работе «Буддийские легенды и буддизм», — «лучше умереть, чем жить на коленях»?! Не так давно, всего полтора десятка лет назад, все люди доброй воли содрогались от ужаса, когда читали или слышали о том, что в-знак протеста против зверской агрессии американского империализма в странах Индокитая, особенно во Вьетнаме, тот или иной буддийский монах в Сайгоне предавал себя самосожжению — ведь «лучше умереть, чем жить на коленях». И при всей неожиданности для нашего времени такой формы социального протеста эти акты самопожертвования вливались в общенародную борьбу против неоколонизаторов, завершившуюся торжеством народа.
Выставка и прочитанные на ее открытии доклады — отражение той громадной работы, которую начали вести в те трудные годы русские ориенталисты. То, что сказал Ф. И. Щербатской на этой лекции, получило продолжение в его дальнейшей деятельности.
Востоковеды стали активными участниками дела культурного обогащения народных масс. В созданном по инициативе А. М. Горького издательстве «Всемирная литература» была организована Восточная коллегия Подготовленные и осуществленные ею в те годы издания на газетной бумаге — «Сказание о Хайе, сыне Якзана», «Монголо-ойратский эпос», «Гитанджали» Рабиндраната Тагора и многие другие произведения — символизировали глубину великого чувства интернационализма. Особое место принадлежит журналу «Восток» — предшественнику современного «Восточного альманаха». Пять номеров этого журнала заняли прочное место в классическом наследии советского востоковедения благодаря переводам и исследованиям, опубликованным в нем. В журнале «Восток» напечатан перевод с санскрита романа одного из зачинателей индийской художественной прозы, Дандина, «Похождения десяти принцев», выполненный академиком Ф. И. Щербатским.
В те первые трудные годы после революции советские востоковеды были заняты не только научной и литературной работой. Некоторые из них принимали активное участие в государственной деятельности. Еще 25 ноября 1919 г. непременный секретарь Российской академии наук академик С. Ф. Ольденбург писал наркому просвещения А. В. Луначарскому:
«Многоуважаемый Анатолий Васильевич! Позволю себе направить к Вам академика Федора Ипполитовича Щербатского, который, как Вы знаете, является в на стоящее время лучшим в Европе знатоком индийской и — специально буддийской философии, он учитель известного Вам О. О. Розенберга. Им после пребывания в Индии, где он специально работал по философии с пандитами, был задуман и при содействии Академии наук начал приводиться в исполнение план обнародования основных философских текстов буддизма, в подлинниках и переводах. Теперь, вследствие прекращения сношений с заграницей, этот план, введенный в широком международном масштабе, грозит остановиться. Вот почему Академия решила возбудить вопрос о командировании Ф. И. Щербатского за границу месяцев на пять для того, чтобы вновь двинуть в настоящее время, когда Восток, особенно Дальний Восток, начинает играть все большую роль в мировой жизни, изучение буддизма… России важно сохранить за собою то выдающееся положение, которое она благодаря работе своих ученых заняла по отношению к изучению буддизма. Академия наук просит Вас об оказании содействия командировке академика Щербатского, которой она придает большое значение.
Примите уверения в совершенном моем почтении. С. Ольденбург»[21].
Это письмо представляет большой интерес по многим соображениям. Прежде всего, в нем идет речь о важной инициативе русских ученых в деле организации международного сотрудничества по изучению буддийского наследия и публикации «Библиотеки Буддхика», всю честь основания которой С. Ф. Ольденбург отдает Ф. И. Щербатскому. И далее — важнейший по силе политический аргумент: эту инициативу нужно «…вновь двинуть в настоящее время, когда Восток, особенно Дальний Восток, начинает играть все большую роль в мировой жизни…» Эта мысль автора письма актуальна и сегодня, особенно в свете событий последних десятилетий, решительной борьбы народов стран Юго-Восточной Азии за национальную независимость, против империалистической агрессии, их исторической победы.
Прошло три дня, и А. В. Луначарский обратился к Г. В. Чичерину с просьбой принять группу ученых и подчеркнул в своем письме: «Со своей стороны, я сочувствовал бы поездке этих ученых за границу и просил бы, если к тому имеется политическая возможность, в со действии со стороны Наркоминдела»[22].