Со всех сторон раздаются голоса одобрения. Но вот на трибуне меньшевик. Он бьет себя в грудь, клянется в верности рабочему классу, социализму. А дальше — давно известная меньшевистская демагогия о прекращении внутрипартийных распрей, об объединении всех сил в стране для защиты отечества, о «классовом мире».
Началась перепалка. Восьмитысячное море людское всколыхнулось. Администрация завода предлагает приступить к выборам. На трибуну, не дожидаясь разрешения, вскакивает большевик.
— В стране господства капиталистов и помещиков у нас нет отечества. Но оно у нас будет, когда мы свергнем ненавистный нам полицейский строй, свергнем буржуазию, возьмем власть в свои мозолистые руки, и тогда мы грудью встанем на защиту своей родины, и горе тому, кто посмеет на нее напасть. А сейчас нам с буржуазией и меньшевиками не по пути.
На трибуне снова меньшевик, его сменяет эсер, и снова большевик. Уже 12 часов ночи, но никто и не думает уходить. На голосование ставятся два предложения: большевики предлагают выбрать и послать на общегородское собрание своих уполномоченных с наказом изложить там большевистскую точку зрения, а от выборов своих представителей в военно-промышленный комитет отказаться; меньшевистское предложение гласит: пойти на общегородское собрание, на нем избрать своих представителей в рабочую группу военно-промышленного комитета.
Началось голосование, но в цехе больше чем полумрак, и подсчитать голоса невозможно. Меньшевики кричат, что большинство за них. Большевики не уступают. По нашему предложению собрание переносится на завтра.
Меньшевики и администрация завода возмущены.
Мы, большевики, очень довольны. Завтра трибуна опять в нашем распоряжении. Чтобы полиция ночью не изъяла нас, мы не ночуем дома.
На следующий день, в обеденный перерыв, большевики обсудили вопрос о своих действиях на предстоящем собрании рабочих.
У нас имелся очередной номер газеты «Социал-демократ», в котором был опубликован проект резолюции по вопросу о военно-промышленном комитете. Этот проект был написан одним из наших товарищей, и в нем говорилось о том, как большевики смотрят на теперешнюю войну и на военно-промышленные комитеты и, в частности, как на эти вопросы смотрят рабочие «Старого Лесснера» и «Нового Лесснера».
Редакция газеты рекомендовала его всем рабочим России как основу для резолюции при обсуждении на рабочих собраниях вопроса о военно-промышленных комитетах.
Мы хорошо знали содержание опубликованного проекта резолюции и поэтому не читали и не обсуждали его. Нам нужно было посоветоваться о том, как обеспечить его проведение. Это было дело нашей партийной чести, нашего умения не на словах, а на деле повести за собой рабочих.
Одновременно с нами заседали и меньшевики. Они собрались в кабинете директора и вместе с администрацией завода обсуждали вопрос о том, как на общем собрании рабочих провести свою резолюцию.
Вечером вновь собралось восемь тысяч рабочих заводов «Старый Лесснер» и «Новый Лесснер». Выступлений на этом собрании уже не было. Приступили прямо к обсуждению резолюции. Большевики и меньшевики огласили свои резолюции. Эсеры выступили с заявлением, что они будут голосовать за резолюцию меньшевиков, и призывали к тому же всех своих сторонников. Выбрали счетчиков по одинаковому количеству от большевиков и меньшевиков и приступили к голосованию.
После долгих споров при подсчете голосов были объявлены результаты голосования. Большевики получили, правда, незначительное, но все же большинство голосов.
Весть о победе большевиков была встречена криками «ура». Кто-то запел марсельезу, но его не поддержали, и песня оборвалась.
Меньшевики, провалившись на собрании рабочих, рассчитывали добиться своего на общегородском собрании уполномоченных. Но и здесь их постигла неудача. Большинство высказалось против участия рабочих в военно-промышленном комитете. Лишь после того как часть наиболее революционно настроенных и идущих за большевиками рабочих была арестована, меньшевикам удалось повести за собой менее сознательных рабочих и создать в военно-промышленном комитете свою «рабочую группу».
Но это не могло отразиться на развитии революционного рабочего движения. Большевики твердо шли своей дорогой.
Вскоре после общего собрания рабочих мне предложили перейти на работу в меднолитейный. Я согласился.