«Там у власти большевики,— говорили ходокам.— Они вам помогут». И ходоки шли. Непосредственной помощи мы им не могли оказать, но мы их внимательно выслушивали и давали практические советы. Иногда и сами отправлялись с ними в ту или другую организацию и добивались нужного решения по наболевшему вопросу.
Таким образом, к нам в райсовет однажды попал матрос анархист Жук. Освобожденный после Февральской революции из Шлиссельбургской крепости, он с головой окунулся в творческую революционную работу.
Он считал необходимым как можно шире развернуть революцию и решил помочь в этом Питеру. С этой целью товарищ Жук организовал боевой отряд, снабдил его винтовками, патронами в пулеметных лентах, нагрузил баржу пироксилиновыми шашками, мобилизовал катер и через несколько часов благополучного пути причалил к набережной бушующей от непогоды Невы.
Оставив товарищей на катере, он отправился в Смольный. Здоровенный, широкоплечий, он ввалился в кабинет председателя Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов Чхеидзе, вытянулся, взял под козырек и отрапортовал:
— Прибыл с боевым отрядом в ваше распоряжение и доставил баржу пироксилина, куда прикажете отправить людей и сгрузить пироксилин?
— Какой отряд? Какой пироксилин? — выпучил глаза Чхеидзе.
— Отряд и пироксилинки мы привезли из Шлиссельбурга для уничтожения контрреволюционной гидры,— отрапортовал Жук.
— Да ты с ума сошел! Весь город взорвать можете! Увози свои пироксилинки немедленно.
— Куда я их повезу?
— Куда хочешь! Лучше всего, если вывезешь их в море и пустишь ко дну.
— Как? Пироксилинки ко дну? Ах ты, гидра контрреволюционная! — как ошпаренный, Жук выскочил из кабинета Чхеидзе и побежал по длинным мрачным коридорам Смольного. Он заглядывал в кабинеты канцелярии, спрашивал, где он должен сложить пироксилиновые шашки, но все от него отмахивались.
Неизвестно, чем бы это дело кончилось, если бы кто-то не надоумил Жука отвезти все на Выборгскую сторону.
— А возьмут? — с недоверием спросил он.
— Там возьмут, им пригодится,— ответил кто-то.
В исполкоме Выборгского районного Совета Жук уже был не таким боевым, как в Смольном. Получив отпор в Петроградском Совете, он стоял здесь, переступая с ноги на ногу, осматривался и ждал вопроса. Но в райсовете никто не знал, с чем приехал этот матрос, и ждали, что он скажет.
— Шашки пироксилиновые привез и отборный отряд из 400 матросов,—заявил наконец Жук.
— Откуда? — спросил секретарь райисполкома.
— Из Шлиссельбурга.
— Шашек много?
— Баржа.
— Хорошо. Сейчас организуем разгрузку.
Товарищ Жук, не помня себя от радости, бросился к секретарю, крепко пожал ему руку и с пылом начал рассказывать, как приняли его в Смольном.
— Да разве это люди! Разве это революционеры!— кричал он.— Какая же без динамита, без пироксилина революция! Сволочи! Гидру контрреволюции давить надо, а они отказываются от пироксилина, от вооруженного отряда моряков.
Слушая крепкую ругань моряка, секретарь райисполкома вызывал людей, машины, давал указания о разгрузке баржи.
Через несколько часов товарищ Жук вернулся веселый и радостный.
— Ну что, разгрузили? — спросил я его, улыбаясь.
— На барже чисто, вот как тут,— ответил он, показывая широкую шершавую ладонь.
— Молодцы. За подарок спасибо. А ребят своих веди в казармы Московского полка. Мы там договорились.
Жук ушел бодрый, удовлетворенный.
Меньшевики из Петроградского Совета, когда узнали, что мы тепло приняли Жука и доставленный им пироксилин отправили на хранение по заводам, всполошились, нажаловались в ЦК нашей партии и руководителям большевистской фракции Петроградского Совета. Оттуда приехал уполномоченный расследовать дело.
— Как же это вы так заводы пироксилином начинили? Принять-то надо было, но не на заводы, а в пороховые погреба. Немедленно исправьте это. Через несколько часов это разумное распоряжение было выполнено.
На почве того, что политика меньшевиков и эсеров в Петроградском Совете была направлена на всемерную поддержку Временного правительства, между Петроградским Советом и Выборгским районом возникли острые конфликты. Эти конфликты начались с первых дней работы Советов. Например, 5 марта пленум Петроградского Совета принял постановление о возобновлении работ без введения восьмичасового рабочего дня. По поводу этого постановления райком партии Выборгского района вынес решение следующего содержания: «Выборгский районный комитет, обсудив решение Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов о возобновлении работ, признает это решение преждевременным, ввиду того что не было решения об условиях труда и не было учтено настроение масс, но, не желая раздроблять сил в настоящий ответственный момент, подчиняется этому решению и со своей стороны настоятельно рекомендует Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов при решении таких вопросов считаться с мнением на местах.