- Когда ты шла сюда исповедоваться, ты, кажется, думала, что не все равно, - сурово ответил он.
- Да, только после ваших слов все кажется просто отвратительным, взмолилась она.
- А разве это не так? - зашептал он, наклоняясь ближе к ней; теперь его губы были поджаты, брови сдвинуты. Он знал: она у него в руках.
- Ах нет, святой отец, - серьезно ответила она, - видит бог, нет. По крайней мере тогда я так не думала.
- Да уж, - сказал он безжалостно, - ты думала, что это замечательная история, и тебе не терпелось выложить ее сестрице. Теперь ты не будешь так спешить.
Прочти покаянную молитву.
Она повиновалась.
- Во искупление твоего греха прочтешь три раза "Отче наш" и три раза "Богородицу".
Такую епитимью он мог бы наложить на провинившегося ребенка, это был, конечно, удар ниже пояса, но искушение стегнуть ее еще раз напоследок было слишком велико. Он догадывался, что все его предостережения выветрятся у нее кз головы, но воспоминание об этой минуте будет надрывать ее мечтательное сердечко.
Потом он задернул шторку, но другую отодвигать не стал. За нею стонала от переполнявшего ее раскаянья какая-то шумная женщина. "Пьяна", догадался отец Кассиди по тому, как оглушительно она голосила. Он почувствовал, что должен глотнуть свежего воздуха.
Пол заскрипел под его ногами, когда он шел к дверям по проходу между скамьями своей тяжелой походкой полицейского, Смеркалось. Опустив голову и сцепив.
руки за спиной, он принялся расхаживать взад и вперед fro дорожке у домика священника. Он видел, как девушка вышла из церкви и спустилась по ступенькам, пройдя между тяжелыми резными колоннами портала, маленькая, сникшая и потерянная. Ступив на тротуар, она выпрямилась и беспечно передернула плечами, но тут же опять вся сжалась. В городе зажигались огни, цветные шары света расплывались в тумане. Когда он входил обратно в церковь, у него вдруг вырвался благодушный утробный смешок, и, проходя мимо статуи святой Анны, покровительницы девушек на выданье, он поймал себя на том, что чуть было ей не подмигнул.