А Митчелл уже не мог.
Он терпел, долго возмущался, но до последнего старался держаться. По ощущениям, течка наступит в ближайшие несколько часов, и омеге стоило бы поторопиться домой, потому что на улице, приостанавливаясь, на него стали заглядываться случайные прохожие.
На прощание в тот раз Джейк подарил исходящему слезами Митчу первый настоящий поцелуй. Возможно, это и спровоцировало течку на следующий день, ибо Митч был очень впечатлительным мальчишкой, и позже Джейк – из трубки было слышно – разносил комнату, в которую только заселился, и ругался на самого себя, что так не вовремя уехал. Вторая течка настигла Митча за завтраком, когда он собирался в школу, и снова Джейк был далеко.
Дома Митчелла ждал сюрприз. Папа с отцом вдруг спонтанно собрались во второй медовый месяц, так что вечер Митчелл встречал уже в гордом одиночестве, закопавшись в одеяло по нос. Все только начиналось, предстояла длинная ночь.
Будучи на границе между сном и явью Митчелл ощутил странное покалывание в области шеи, затем на ключицах, груди. Одеяло, видимо, слетело с него, но холодно уже не было – низ живота немного тянуло, и Митч надеялся, что успеет уснуть к тому моменту, когда его организм решит потребовать то, что омегам в течке и прописано.
Вдруг что-то укусило его за палец ноги, и он вскинулся, дергая всеми конечностями. Было так темно, что хоть глаз выколи, но… запах.
Высокая тень стремительно наклонилась к нему. В носу зачесалось, от неожиданности Митч громко чихнул, и поцелуй получился смазанным.
— Джейк!
Сжав в кольце рук притихшего омегу, Джейк пытался надышаться им вдоволь, за весь тот год, что они были порознь. Митчелл не вырывался, наоборот, только сильнее прижимался, цепляясь за рубашку парня.
— Больше не брошу, — рычал Джейк, срывая с Митчелла пижаму. Митч больше мешал, нежели помогал ему, подскакивал на месте и целился губами в губы напротив, но они – как обидно! – постоянно от него ускользали.
Властно удерживая тело омеги, Джейк с жадностью поцеловал Митчелла и повалил его на подушки, накрывая собой. Под руками Митча мышцы альфы напрягались, и это приводило того в такой восторг, что парень не мог остановиться и не касаться этой нежной кожи. Джейк же не переставал ласкать его, крепко держа одну руку в своей.
— Прости, что так сразу получается, но…
— Заткнись, Джейк, пожалуйста.
Проворно стянув с себя и альфы белье, Митч притянул Джейка ближе, утопая в нежности взгляда, ласковых касаниях и трогательном шепоте.
— Не дам тебе больше возможности шляться по другим странам.
— Не дам тебе ни на шаг от меня отойти.
— Этот вариант мне нравится.
— Кстати, твои родители с удовольствием согласились предоставить нам дом на всю неделю. Так что в ближайшие несколько суток ты действительно не сможешь от меня отделаться.
2 года назад.
— Малыш, я жду тебя внизу.
Сказали в трубке, и Митч сбросил звонок. Прикусив щеку, он оглядел свою комнату. На губах появилась грустная улыбка, сюда он уже не вернется. Теперь его дом будет рядом с Джейком.
Они долго решались на этот ответственный шаг, но Джейк был убежден, что им пора съезжаться. Митч с нежностью вспоминал последние три года ухаживаний – походы по ресторанам и кинотеатрам, выезды на природу и летние вояжи.
В руке он держал последнюю сумку с вещами, забитую старыми книгами и какими-то настольными играми. Остальное Джейк сам перевез на машине, строго-настрого запрещая омеге прикасаться к тяжелым коробкам.
— Все, сынок? — незаметно со спины подошел Оливер и приобнял взрослого ребенка за пояс.
Митчелл только кивнул. Самое трудное – покидать дом, оставлять родителей одних и прощаться с прошлым. Это невыносимо больно, но он держался.
На улице у подъездной дорожки Джейк стоял с отцом Митча и с интересом о чем-то рассказывал. Они засмеялись, и в этот момент Митч с Оливером подошли к альфам.
— Привет, — отвлекся Джейк и, подхватив сумку у возлюбленного, поцеловал подставленные губы. Он уловил тоскливый взгляд самых красивых на свете глаз и задумался.
— У меня живот болит, — пожаловался на организм Митч любимому.
И тут неожиданно Джейк при всех упал на колени перед Митчеллом, крепко обхватил его руками за бедра и, не позволяя шевелиться, громко забубнил ему в пупок:
— Кто это у нас тут раскапризничался, м? Кто тут у нас такой недовольный?
— Ты беременный?! — тут же вскрикнул Оливер.
Но совсем, ни капли не беременный Митчелл уже бегал за шутником Джейком по всему двору. Безуспешно пытаясь догнать проказника, Митчелл кричал в спину: