Так на полк нас не хватит, у них три батальона, у нас один, ну чуть больше батальона, что же делать? Может вызвать подмогу из центра, полковник не откажет же? И посовещавшись с ребятами (командирами) решили вызвать две роты подкрепления, ну что бы напасть на полк по пути следования. И сразу зашифровав (переведя на таджикский) отправляем следующую радиограмму:
Товарищ полковник, просим две роты пехоты, и все минометы к деревне Смушкевичи, к завтрашнему утру, планируем напасть на полк по пути следования к ДОТу.
Минут через пять пришел ответ Старыгина:
"Аскархо, шаб ба рох мебароянд, ба Смушкевичи, расида шуморо интизор мешаванд" (Бойцы выйдут в дорогу ночью, будут к утру ждать вас у Смушкевичей)
Все решилось, недостаток количества бойцов компенсируем умением, рвением, неожиданностью и подготовленностью нападения. Стоит ли оставлять в ДОТе гарнизон?
Нет, пойдем навстречу полку, и заберем с собой, все, что можно забрать, после разгрома полка, нам вообще надо исчезнуть, а то все тогда точно кранты.
Конечно можно оставив гарнизон в ДОТе, и вернутся сюда после боя, но смысл? Продержимся два-три дня, немцы взбесятся и точно сравняют нас с землей, разве не так. Мосты им итак, теперь чинить не перечинить. Так что решено, ну да надо отбить радиограмму в штаб, вдруг они другого мнения. И радисту пришлось опять стучать неизвестные ему слова на таджикском языке, Старыгин не заставил себя долго ждать, они согласились с нашими доводами.
Так теперь планируем отход, немцев не боимся, все какие были в округе на 50 км, командованием своим, брошены были на нас и за эти дни уничтожены. Проблема с тремя 76 мм пушками, они сволочи стационарные, остальные три на колесах (полевые) а эти нет, значит надо вывести в лес и закопать. У нас пять БТ, четыре немецкие тройки (остальные разбиты), одна четверка и один Т-34, это бронекозыри. Дальше две 45 мм пушки и три 76 мм (те, что на колесах) потом минометы (и небельверфер), правда, к небелю выстрелов уже маловато, но не бросать же. Есть батальон пехоты: это все вместе и пехота, и саперы и экспленные, короче все остальные.
Двум ротам придется топать пешком, ибо столько грузовиков у нас нет (часть занята под боеприпасы, провиант), ну да и ганомаги не решение проблемы. Ничего, машины сделают два-три рейса, бензин пока есть (даже трофейный), жаль повозок с собой из лагеря не взяли.
Все необходимые приказы отданы и началься муравиный труд: из ДОТа бойцы вытаскивали боеприпасы, пулеметы и пушки, стационары вывезли в лес и закопали (с запасом снарядов, вдруг пригодятся, да и везти меньше). Короче через полтора часа все было готово, в ДОТе не осталось ничего, мы решили его не взрывать, вдруг пригодится в будущем.
А все остальное (пригодное) погружено на машины, обездвиженные немецкие танки приведены в негодность, бойцы построились в походную колонну и уже под вечер мы вышли в путь. Через час механизированная часть колонны была на месте, и за 15 минут ударным темпом бойцы разгрузили машины, машины ушли за идушими пешком. Короче через два с половиной часа последние бойцы начали ужин и поев легли спать.
15 июля 1941 года где то в Белоруссии (в 50-70 км от Бресткой крепости)
Подъем, мы планировали сделать в пять, но человек предполагает, а бог располагает, и бог расположил, что в два часа ночи пришла группа от Старыгина. Бойцов, конечно, не будили, но командирам встать пришлось, и разместившись, и сменив часовых все остальные, снова задали храпака. Дежуривший взвод имел приказ подъем произвести в пять утра, и дежуранты выполнили все как надо. В пять тридцать все уже были подняты, умыты, огимнастированы (озарядочены), и готовы к завтраку.
Но завтрак только в 6 30, потому пусть бойцы чистят-смазывают оружие, а мы командиры пошушукаемся, сводный отряд полковник отправил под командованием Ахундова, и если честно я рад ему. Незнаю в чем особенно радость, но он как-то более предпочтителен, что ли, более надежен, правда в бою придется одергивать, азербайджанец наш горяч, хотя его понять можно. И вот я, Ахундов, Полуэктов, Кравцов, Никифоров, Ивашин и Хельмут (да сегодня немецкие братья, впервые примут бой) сидим и обсуждаем-придумываем план нападения.
И после долгих споров, наш план стал вырисовываться, может он и не стал бы художествововать, но не дождавшись нас у мельницы, в полвосьмого пришел сам Арсений Никандрович. Он и дал наметки плана, а мы обсудив, само собой внеся изменения и дополнения, приняли данный план к действию. Затем специалисты уже накидали его на бумаге, и теперь, когда план стал наглядней, все поняли замысед старого приморского партизана, вот тут прикрепляю тот самый план.