Потом он пришел с ружьем, но когда подошел, то узнал меня, да и кричать я шпрехословья перестал, и дедок, поматерился сперва перебрав меня, мою родову, каждого немца (вовеки веков), ну и НАТО туды ж ее в качель добавил. А потом рассказал о том, что с ним было, и что он планировал. С утиной дробью на немцев попер, мазохист старый, были б тут вермахты, они б из него быстро половичок сделали бы (ну или фотообой "Старый охотник").
Всего этого я не сказал, конечно, Онищуку, а промолчал. Потом говорю,
- Онищук звать-то тя как?
- Петр, - отвечает он.
Еще один Петр, да по фамилии тоже хохол, но это точно не тот.
- А ты не можешь, Петруха меня в тему втянуть, что происходит, а то я ни разу не всасываю что за кипеш, только погремуху, то есть фамилию помню свою?
- Наверно из-за того что вас по голове прикладом ударил немец вы временно память потеряли.
- Это вот это очкастое гребло меня вдарило?
- Нет таарщ старш лейнтан, тот ушел в голову колонны.
- Ну все летехи, конец вам и вашей красножопой власти, - говорит вдруг поравнявшийся крепыш, очень похожий на телевидеокиллера Доренку, шедший в следующей за нами шеренге.
- А чем я и власть тебя обидели, хренобобр забубенный? - Спрашиваю я так интеллигентненько у мордоворота.
- Пой, пой, пока есть время, вот придем в лагерь я начальству сразу тя покажу ублюдок коммунячий.
И я сходу двигаю его сапогом в междуножие, синхронно Онищук бьет в поддых и добавляет правой в челюсть, (не трожь погранцов верблядок) мордоворот падает. Колонна идет по нему и идущий в двух радах за нами казах (а может киргиз, ну или бурят) добавляет тяжелым сапогом, в висок предателю приговаривая,
- Шишангды кутыга скай (щоб я отымел твою мать в зад)
Нет все таки киргиз, думаю я, молодец, сознательный киргиз, правда немного извращенец, но о вкусах не спорят.
Ишь ты, какие у нас сознательные солдатики (блин бойцы) продолжаю думать я, тут проходит колонна тупорылых немецких шкафов на гусеницах. Танки. Танкисты торчат в открытых люках и чувствую, высокомерно матерят нас (типа у них попы белые и ухоженные, а у нас так погулять вышли), один кидает в нас огрызком яблока. Ты б себе белобрысый говнораз огрызок бы в жопу засунул, нехера тут мусорить, и чему тя в Евржопе учили-то выгрызок аскаридозный.
Зато немецкий унтер нас порадовал, целых три патрона всадил в предателя, валявшегося в пыли, как говно в проруби, за то, что тот не вставал по команде, а и как ему вставать-то было, он наверно без сознания был, и поднимать его никто не стремился. Собаке собачья смерть, одним потенциальным власовцем меньше.
- Онищук а еще командиры среди нас есть? Собери-ка командиров ко мне, нам срочно поговорить надо. Надо отсюда когти рвать, а то эти ивуАрийцы геноцидить станут, отвечаю за базар.
Постепенно ко мне стекаются шесть офицеров (блин тогда еще командиры были).
По петлицам определяю, два лейтенанта танкиста, два летчика того же звания (один бомбер другой истребок, это я потом узнал) и военврач с военинженером. Охереть офигенно, но военинженер, похож на помолодевшего Сердюкова (который оборонсервис).
- Товарищи командиры! Как вы думаете, куда нас ведут эти белобрысые говнохрены?
- Да немцы говорили, в лагерь, будут там хорошо кормить и заботится, а мы им работать, - фантазирует военврач похожий на современное издание Чехова, даже пенсне в наличии.
- Увы, товарищи вынужден вас огорчить, говорю я, нас заставят много непосильно работать, будут стрелять, убивать по малейшему поводу и без оного, и кормить гнилой брюквой. Ну или как вариант - суп из картофельных очисток причем в ладони.
- Не может быть товарищ старший лейтенант, ведь немцы это европейская страна, это Гете, Гейне, Шиллер и т.д.
- Да, товарищ военврач, а Шиллер евреев расстреливал только за национальную принадлежность? Или комиссаров за должность? Колонны гражданских беженцев, - стариков женщин детей - бомбил, или расстреливал из пулеметов самолета? Или может у детей кровь качал для нужд армии?