23 августа. Утро пасмурное, но по-летнему. В 7 часов +9 °С (аптека), Nord-Ost выше ср[едней] силы. Белого хлеба нигде нет вот уже третий день. За «пшеничным» очереди очень большие. Придется купить картошки и попробовать, авось же выйдет мне дешевле булочки. Нет, дешевле булочек не выходит: за два кило картошки молодой уплатил 7 р. и за 10 ватрушек черничных 5 р. 40 коп., причем за ватрушками пришлось стоять в магазине № 4 Гастронома (хорошо, что не под дождем) полтора часа. В 11 часов +12 °С, мелкий дождь.Так вот к чему привел нас сталинский социализм: картошка и капуста — это роскошь! Это могут есть только люди, хорошо обеспеченные! Всякая зелень вообще недоступно дорога. Что же доступно? Один только черный хлеб! Но один черный хлеб — это цинга! Петру Полиевктовичу на его вопрос «В ополчении состоишь?» — ответил: «Нет». — «Ну а газеты читаешь?» — «Читаю ежедневно «Правду Севера». Этим я дал ему понять, каково мыслю.
24 августа. Дождь 23 августа затянулся до утра 24 августа и продолжается.
Подать или не подать заявление в пединститут о заочном обучении? Сегодня 24 августа 1941 г. 1 сентября истекает срок. Экзаменов держать не нужно (имею средний образовательный ценз), но неблагополучно состоит дело с теткой Августой, да и вообще со всем тем, что пишу в этом дневнике. И все-таки я не ответил вполне, как же быть с заочным обучением в пединституте. А вот как: я ведь решил поступить на физико-математический, значит, я буду мало касаться политики, а религия в математике, физике и химии так же мало значит, как свет электрического фонаря на улице днем, при свете солнца. Итак, я решил поступать в Архангельский пединститут на заочное обучение, но примут ли меня? Вот вопрос. 24 августа 1941 г. пасмурно, но с 9 часов дождя нет. В 14 часов +14 °С, даже земля немного подсохла, ветра нет. Котенок начинает привыкать даже ко мне, а к моей комнате имеет решительное и полное доверие. Кошка тоже, видимо, довольна, что котенок в комнате, а не под дождем на мокром сене. Оказывается, Александр Корельский никуда не уехал, а я поверил Надежде, что его на фронт отправили. Сегодня он приходил побыть дома.
Я достал неплохое место в «Эдисоне»: 3 ряд, стул 10; 1 р. 50 коп., с 21 часа.
Магазин Маслопрома променял Военторгу магазин на углу Театрального переулка и [Набережной имени] Сталинских ударников на магазин [на улице] Володарского, 17; оно и понятно: «все для войны». Большевики не могут жить без войны! Их вечные, нескончаемые приготовления к войне вызвали эту войну. Гитлер не мог дожидаться того дня, когда сталинский «Союз» нападет на Германию.
24 августа 1941 г. в 21 час +11 °С, пасмурно, в 23 часа звезднобледное небо. Темно. Слабый Nord. Вторая серия «Петр I» сравнительно нехудо озвучена; озвучена лучше первой серии и несравненно лучше, чем «Богдан Хмельницкий». Как-то неестественно получается появление Петра в тюрьме и прощание с Алексеем за 2—3 минуты до казни. Он обнимает Алексея и говорит ему какие-то нежные слова, а через минуту приказывает кому-то «кончай», и раздается короткий крик Алексея. Можно быть жестоким и карать, но нежности при этом — чудовищное лицемерие и ложь!
25 августа. Солнце взошло ярко, но Nord-Ost нагнал очень низких облаков, и стало пасмурно. Около 12 ч. было склонно к солнечному сиянию.
Анастасия сегодня «прохлопала» в утреннем радио новость: появилось днепропетровское направление.
25 августа в 15 ч. +14 °С, сильный Nord-Ost, с 16 ч. начинается дождь, в 17 ч. 40 мин. почти ливень. Вода хлещет из водосточной трубы. 18 ч. 30 мин., дождь продолжается, а утро 26 августа хотя и пасмурное, но без дождя; сильный Nord-Ost. Кошка привела второго котенка. Этот второй находился где-то под домом. Услышав писк котенка и вопиющее мяуканье кошки, я вышел на крыльцо и увидел этого второго котенка и кошку. Я взял котенка и принес в комнату. Теперь они играют и гадят по углам. Кошка очень довольна! Теперь Анастасия объясняет иначе, почему кошка унесла котят из комнаты: «ей было жарко!»
26 августа. С 14 до 19 ч. мелкий, но обильный дождь с перерывами, в 15 ч. 30 мин. +13 °С, Nord-Ost ниже ср[едней] силы.Проходя мимо К. с красной повязкой «ДД», сказал ему, что успехи германцев зависят от превосходства во всех видах вооружения (абсолютное превосходство). Потери с 22 июня по 22 августа почти равные, но пополнение потерь в Германии в 2 раза превышает наше (абсолютно), в некоторых отношениях даже в 3 раза. Ясно, что их перевес над нами теперь больше, чем 22 июня. А помощи от Англии и США пока еще нет, есть только обещания. Кроме того, союзники наши хотят от нас добиться реформы государственного строя: отмены диктатуры «пролетариата» и восстановления политических свобод. «Мы не можем, не изменяя нашей родине, оказывать поддержку советскому правительству, которое осуществляет диктатуру», — так скажут они в Москве, так говорят они сейчас у себя дома. «Мы боремся за демократию, против диктатуры. У нас все партии пользуются свободой, в Англии даже коммунисты, а в США только в некоторых штатах компартия запрещена, а в большинстве она тоже пользуется свободой, а в СССР ни одна (кроме Коммунистической) политическая партия не имеет возможности открыто существовать». Кроме того, у нас, в СССР, нет столь мощной экономической базы, как в Германии. Наш народ нищий, а государство богато. Но это хорошо только для кратковременной войны, и притом со слабым противником, поэтому надо ждать, что в ближайшем будущем германцы перережут Октябрьскую железную дорогу и выйдут на Званку. Все это я говорил ему, К. А М. я сказал, что существуют две Англии и две Америки. Одна хочет нам поскорее помочь, а другая старается затормозить эту помощь, а если бы удалось, так и вовсе ее сорвать, ну хотя бы таким путем, чтобы пароходы с грузом попали в руки германцев на пути в Архангельск. М. согласился с тем, что капиталисты себе на шею не хотят действовать. Он вообще не верит в то, что будто бы германские солдаты голодают. В 1914—1916 годах, когда русским удавалось занять германские окопы, русские всегда находили в окопах брошенные германскими солдатами сыр, масло, маргарин, сахар, белый хлеб, колбасу, банки с консервами. Офицеры кричали: «Не ешьте — отравлено!», но солдаты «крадучи» ели и ничего им не делалось; а в наших окопах, бывало, ничего уж не найдешь, кроме г.... Ну теперь красноармейцев кормят хорошо. Но очевидно, что и германские солдаты сыты, ибо у Германии теперь есть больше возможности хорошо кормить армию, чем в 1914—1916 годах, частично за счет русского экспорта в Германию с 10 мая 1939 г. по 20 ноября 1940 г. («Всяких запасов продовольствия накоплено так много, что мы не находим места для их хранения, а потому я приказал Герингу прекратить заготовку продовольствия», — говорил Гитлер в ноябре 1940 г. (из советских газет)), частично же за счет торговли с Турцией и Ираном (через Турцию). Теперь Красная Армия из Кавказа, а британская из Ирака вошли на территорию Ирана, чтобы воспрепятствовать снабжению германской армии продовольствием из Ирана через Турцию да заодно уж создать себе новый плацдарм против Германии и ликвидировать угрозу Баку и Мосулу (нефть) со стороны германской диверсии. Вторжение на территорию Ирана Красной Армии из Азербайджана и Туркменистана и английских войск из Ирака произошло 25 августа 1941 г., то есть позавчера.