"Час от часу не легче" — подумал Ма’Ай.
Может ли сказаться с ним что-то не так. Он напрягся, пытаясь припомнить, какая девушка нравилась ему в Воне. Не получалось. Он просто их не помнил. Имена — да, но как они выглядят, вспомнить не мог. Единственная, кто лез в его мысли, была Ашран. Её волосы всегда собраны в хвост или пучок после сна. Платья скромны и застёгнуты на все пуговицы, как того требовала благовоспитанность приморского города. Для человеческой женщины она была высока, но не по-человечески стройна и изящна. Точеный подбородок уверенно вздёрнут вверх. Тонкие, но идеально очерченные губы, казалось, всегда готовые вспыхнуть улыбкой. Больше всего она любила усмехаться не со злобы, а так, по-доброму. Две ее безукоризненно прямые брови взлетали вверх к вискам и являлись дополнительным украшением её глаз, чуть раскосых, необычайно завораживающего золотистого цвета, чем-то напоминающие кошачьи. Из-за её глаз Ашран казалась Ма’Айю каким-то неземным существом. Именно их блеск привлёк его ещё тогда, в торговом переулке, и заставил следовать за собой. Его влекла к ней не её магия, а желание посмотреть ещё раз в эти глаза. Глаза самой красивой женщины…
Он следовал за ней, как влюбленный мальчишка. Он даже не знает, сколько ей лет. Сто? Двести? А может вся тысяча! Ашран с её более чем огромным жизненным опытом, конечно, заметила его порывы, а не осознала внезапно, как он. От понимания этого стало ещё более тошно. Стыд за свой побег, за свое поведение, затопил его. Как заметила Ашран, он вел себя как обиженная девчонка. Он застонал от безысходности и отвернулся к стене. Через какое-то время вернулся Ста’Арх и позвал к столу. Аппетита не было. Единственное, что он хотел — это бокал эльфийского вина и забыть обо всём, как "цветочек" и её подруги.
Он не пошел в лабораторию к Ашран ни сегодня, ни на следующий день. Он не хотел видеть её ни вчера, ни сегодня и никогда-либо вообще. Да никто его там и не ждал. Всё больше убеждался Ма’Ай в справедливости предупреждений Шивы. Он уже решил для себя, что может себе позволить несколько дней побыть дома. Несколько золотых монет он всё-таки заработал у Ашран. А затем вернётся в привычную для него службу охраны города. В магии он всё-таки не добился успеха, и вряд ли будет прорыв, а находится рядом с Ашран… Ему теперь было стыдно.
Уже прошло то время, когда они обедали в «Сказках русалки». В доме остались лишь Ма’Ай, Ста’Арх и их незваные гости. Равномерный стук металла о наковальню сообщал о том, что его друг занят работой. Ма’Ай решил отвлечься от своих мыслей и приготовить ужин. Он всё же был старшим ребенком в семействе Ма’ и готовить умел. Спустившись вниз, он обнаружил Тирну, возившуюся на кухне. Насколько он понял, в землях матушки питались лишь тем, что давала природа, и приготовление сложных блюд для неё было в новинку. Он постарался не напугать её, привлекая внимание к своему присутствию. Она повернулась к нему и улыбнулась:
— Ужин, — просто пояснила она.
— Ужин, — согласился Ма’Ай. — Я помогу.
Он как раз пытался научить Тирну чистить картофель, ибо то, как она безжалостно срезала добрую половину картофеля, не укладывалось ни в какие рамки. Быть бы ей битой кастрюлей, если бы это увидела его мать. Как в дверь постучали, редкое явление с тех пор, как За’Ар вышла на работу. Тирна встрепенулась. Ма’Ай успокоил её и пошел открывать. На пороге стояла Ашран в тёмных одеждах службы решения дел, привычно в мужском обличии. Необычайно яркое солнце для этих дней блестело в её волосах.
— Привет, — сказала Ашран.
— Ага, — она застала его врасплох.
— Можно войти? Нам нужно поговорить.
Он кивнул, пропуская её внутрь. В конце концов, он не девчонка, чтобы бояться разговора. Она прошла. Он ожидал, пока она сообщит ему цель своего визита. Странно было видеть её нерешительность. И Ма’Ай с удивлением осознал, что так выражается её смущение.
— Присаживайся, — предложил Ма’Ай, сменил гнев на милость, приглашая к столу. Она робко прошла к столу и села, будто боясь, что он передумает. Смущённая Ашран — непривычное явление. — Будешь травяной чай? Эти травы собрала За’Ар. Она тоже любитель чаев.
Она кивнула.
— Мы можем поговорить наедине? — поинтересовалась Ашран, намекая на присутствие девушки в комнате.
— Это Тирна, она с Земель Матушки и только учит язык. Можешь говорить при ней.
Ашран кивнула, соглашаясь, и опустила взгляд в кружку с чаем:
— Я хотела, сказать, что мне очень жаль, если я тебя обидела или оскорбила своими действиями. Прошу меня простить.
Да что же делать?! Вот сейчас он как никогда чувствует себя девушкой! Он почувствовал, как краснеет, и пожалел, что не попросил Тирну всё-таки выйти. Время от времени та бросала на них косые взгляды.