— Пошли чуть в сторону, я что-то тебе расскажу.
Мы прошли через полуразвалившиеся ворота старого замка, встали на дорожке у крутого спуска к озеру. Солнце садилось за озеро, заползали клубы тумана. На танцплощадке играли танго, хотелось пойти танцевать. А Шура сказала:
— Ты знаешь, в прошлый раз, когда я ездила домой, я познакомилась с солдатом, он приезжал к своему знакомому на соседний хутор. Он из казаков, черненький. Мне кажется, что в нем что-то дикое. Он красивый. Я договорилась с ним сегодня встретиться здесь, на танцплощадке, не уверена, сможет ли, отпустят ли его. Хотя если не отпустят, он сбежит в самоволку. Я чувствую, придет. Идем.
Играли вальс, мы вошли в толпу танцующих и начали кружиться. Не успели мы пройти и двух кругов, нас разняли офицеры, тот, который пригласил Шуру, приходил на школьные вечера и там тоже ее приглашал, значит, он попросил какого-то своего дружка пойти потанцевать со мной, решила я. Мой офицер, танцуя, тянул шею куда-то через головы, будто кого-то искал взглядом, танцевал он легко, а когда кончился танец, спросил, куда меня подвести. Я ответила, что хочу туда, куда встанет моя подруга. Мы подошли к Шуре, она быстро шепнула: «От этих надо отделаться».
Офицеры начали закуривать. Шура крепко взяла меня за руку и потянула назад через толпу. Мы перешли подвесной мост и пошли по свежепосыпанной желтым песком дорожке. По сторонам тлели недогоревшие костры из прошлогодних листьев и мусора. Дым стелился по дорожке, мы шли по дыму, будто по облакам, чуть першило в горле. За нами послышались шаги и тихие мужские голоса. Мы начали прислушиваться, Шура наклонилась к моему уху: «Это он с кем-то».
Я услышала:
— Та, с косами!..
Я хотела оглянуться, Шура шепнула: «Подождем, пусть подойдут».
Большая черная ночная птица пролетела низко с одной стороны дорожки на другую. Я подумала: «Друга привел… Шурка, наверное, сказала, что придет с подругой».
— Шурочка, здравствуйте, — раздался чуть деланно приятный голос.
Мы повернулись, перед нами на дорожке стояли, улыбаясь, два солдата. У того, который рассматривал меня, были белые зубы. На груди у него было два ряда медалей, а с другой стороны на гимнастерке был орден и на погонах были две полосочки. И у Шуриного были полосочки, но ни медалей, ни орденов не было, наверное, не воевал…
Шурин знакомый проговорил:
— Что ж, давайте познакомимся. — Он протянул мне руку и отрекомендовался: — Виктор.
Второй тоже протянул руку вначале мне, а потом Шуре и два раза повторил: «Володя».
Мы пошли по дорожке вчетвером. Они шли по бокам, мы держались под руку. Виктор сказал, что они нас заметили, когда мы спускались с лесенки танцплощадки.
— Я знала, что ты придешь, — сказала Шура Виктору. Он, улыбаясь, проговорил:
— Я же говорил тебе, что приду.
Володя хотел мне что-то сказать, но Виктор, взяв Шуру под руку, обратился к нам:
— Простите, нам надо поговорить.
Они свернули с дорожки и тут же скрылись. Мне почему-то стало обидно. Володя молчал…
— Идемте на танцплощадку, — предложила я.
Он спросил:
— Вам со мной страшно?
— Не-ет, — протянула я растерянно. — Я просто подумала, вы так, с другом шли.
— Нет… Пойдем, посидим…
Мы медленно подошли к садовой скамейке.
— Сколько вам лет?
— Семнадцать, — и подумала, что я зря расчесала волосы, я бы выглядела взрослее. Он, наверное, не очень-то верит, что мне семнадцать.
— Совсем пацанка.
Меня так никто не называл, и вообще я не слышала, чтобы девчонок так называли…
— А вам-то сколько?
— Двадцать два.
Взрослый, но лицо у него не очень-то взрослое. Получилось долгое молчание.
— А вы действительно были на войне? — спросила я, посмотрев на его ордена.
— На фронте я был год, потом в госпитале около трех месяцев, я уже больше четырех лет в армии. Кажется, еще придется прослужить года два, может, и три. Домой хочется.
— Откуда вы?
— Из Брянска.
Я не могла вспомнить, где такой город находится, и решила завтра посмотреть на карте.
На танцплощадке заиграли мой любимый вальс «На сопках Маньчжурии». Я спросила:
— Вы танцуете?
Он встал передо мной, будто приглашая на танец, а сам как бы нехотя проговорил:
— Ну что делать, идемте танцевать.
Мы пошли к танцплощадке, держась далеко друг от друга. Он тоже, наверное, не очень-то с девушками дружил, хотя ему и двадцать два. Какой-то он другой, Шурин Виктор как-то сообразительнее, наверное, для меня такой лучше…
Мы подошли к площадке, Володя положил мне руку на талию, и мы начали вышагивать длинные шаги танго.