Она вылезла из кабины и принялась командовать. С новым аттракционом десантники смирились быстрей, чем поняли принцип его работы. Первыми на сдувшихся медведей положили раненых, которых тащили на себе. А дальше по отработанной схеме: пассажир залез — медведь подрос. Последние ловко вскарабкались на четырёхметровые туши, и караван поскакал на запах гриба. Остановился только раз, когда вытряхнул на землю свой груз. Дальше гости планеты ознакомились с методами подъема грузов на высоту. Их пересажали на макушки самых высоких крепких кедров и бросили отдыхать. Девчонки, было, собрались остаться приглядеть, но Кобер приказал следовать за ним.
Неизвестно, как выживали диверсанты, брошенные на такой верхотуре посреди ТАКОЙ планеты. Но, вернувшись после захода солнца, обожравшиеся охотники обнаружили: никого не слопали, никто не умер от разрыва сердца. Мужественных десантников сняли и пригрели у костров. Шатхия даже поймала для них кенгуру, которого с грехом пополам, но есть можно. Два медведя с мандаринами окружили лагерь подрёмывающими тушами. Берры давно вылезли и в сопровождении второй пары медведей утопали сооружать свой бивак. Наконец, всё устаканилось. Беспокоили только раненые: один точно умрёт, второй умрёт позже. Но третий подавал смутные надежды. К утру, посовещавшись, ребята прикончили первого и перевязали остальных. Десант предупредили, что до оазиса мечты их командования несколько дней пути.
Глава 5
Глава 5
Гранка потянулась. Пошарила рукой по шкуре и хмыкнула:
— Опять сбежал.
Горюшко моё — подумала она и открыла глаза. В ногах на самом краю груды шкур, подобрав коленки к подбородку, торчала Акери. Её зелёные волосы, как всегда в минуты глубочайших провалов внутрь, шевелились. Зелёный росток — родился в голове образ — сидит и ждёт дождя. Так может просидеть лет сто, а дождь будет гулять вокруг него. Хоть всю землю зальёт, эта морковка загнётся от жажды.
— Чувствую, что это не так, — пробормотала Акери, не повернув головы. — А она всё равно не такая. Она другая. Но вся, будто такая, как есть.
— Она не такая, потому что это не так? — очень серьёзно уточнила Гранка, приподнялась и оперлась подбородком на руку: — Или вся, как есть, она другая?
— Когда чувствуешь, но не знаешь, трудно доказать, что ты права, — с ювелирной точностью ответила Ари сразу на оба вопроса.
— Тогда зайди с тыла. Сначала докажи, а потом чувствуй.
Зеленушка, наконец-то, обернулась и вытаращилась на подругу уже вполне осмысленным взглядом:
— Ты смеёшься?
— Посмеиваюсь. Чтобы пустить всю эту бредятину по ложному следу, и начать заново. Итак, кто она, которая не такая?
— Бланка, — добросовестно отчиталась Акери.
— Даже так? — пробормотала под нос Гранка и продолжила допрос: — А какая она не такая?
— Не злая, — перешла к конкретике Ари. — Не хочет никому вредить. Всего лишь хочет для себя самого лучшего.
Тут Гранка не выдержала и прыснула. Оставаться серьёзным рядом с этим лягушонком мог только кедр, в который он лазил, как заведённый.
— Ты всё равно смеёшься, — укорила её Акери. — Я же пытаюсь доказать.
Она развернулась к собеседнице. И приняла вид человека, готового отстаивать своё: брови съехались к переносице, шея вытянулась, остренький подбородок вызывающе отклячился, словно вот-вот кого-нибудь заклюёт.
— Ты умница, — борясь с настырной улыбочкой, одобрила Гранка. — И права на все сто. Все мы хотим для себя самого лучшего. Это не криминал. И ты думаешь, что самым лучшим эта проныра выбрала Нутбера?
— Его все уважают, — продолжила аргументировать Акери. — Он сильный. С ним не страшно. Он добрый.
— И быстрый, — не удержалась Гранка, демонстративно оглядев место рядом с собой, где ещё недавно дремал майор.
— Он осторожно уходил, — одобрительно закивала желтоглазая недотёпа, искренно полагая, что вожака похвалили. — Я видела. Боялся тебя тревожить. Вы очень чутко спите. А ты два дня почти не спала.
— Хорошо. Давай вернёмся к нашим баранам и проясним «потому, что это не так».
— Что не так? — захлопала глазками Акери.
— Она не такая, потому что это не так, — терпеливо напомнила Гранка, разглядывая отросшие когти.
— Я уверена в этом! — убеждённо вытаращилась зеленушка. — Она об этом даже не думала.
— О чём?
— О том, чтобы вредить нам. Бланка вас очень боится. Она сильно старается держать этот ваш… фасон. Ей нельзя показывать слабость. Для неё это опасно. Это не я так думаю, это она так привыкла, — спохватилась Ари, что может запутать подругу.
— Вся, как есть, она другая, — вздохнула Гранка. — Ты не веришь, что её прислали шпионить за беррами?
— Она не сможет этого сделать, — удивилась Акери.
— Почему?
— Она же глупая, — брякнула зеленушка и чуток испугалась резкости формулировки.
И в этот раз Гранка упустила контроль. Ткнулась носом в шкуру и глухо заржала, давясь длинным мехом.
— У тебя хорошее настроение, — прогудело в открывающуюся дверь.
— Вожак, — мявкнула Акери.
Вспорхнула и заскользила на выход. Нутбер отступил, пропуская её, закрыл дверь и шагнул к постели. Завалился на шкуры и с удовольствием вытянулся. Гранка впечаталась носом в его бугристую грудь и доржала до полного утомления с удовлетворением. Широкая лапа гладила её по трясущейся голове. Широкая грудная клетка мерно вздымалась. Глубоко посаженные глаза бесстрастно пялились в потолок. Майор терпеливо ожидал конца светопреставления. Наконец, Гранка в последний раз хлюпнула горлом и выдохнула.
— Что на этот раз? — спросил вожак.
Она пересказала слово в слово всё, что ей пришлось претерпеть во имя истины.
— Вы точно знаете, что Ари не грешит телепатией? — задумчиво поинтересовался Нутбер.
Под его тяжёлой нежной дланью Гранка расслабилась и машинально вернулась на стезю самой здравомыслящей из беррих. Она помолчала, обсасывая вопрос, и резюмировала:
— Думаю, нет. Наш лягушонок частенько попадает в цель — это верно. Обескураживающая статистика. Но дело тут не в телепатии. У неё эмотивность зашкаливает. Сочувственная она у нас и сопережевательная просто до неприличия. А иной раз и до полной бестактности.
— Ты где училась?
— В гуманитарной академии на Урале, — машинально проговорилась Гранка.
Споткнулась, напряглась и попыталась подняться. Лапища Нутбера перестала быть нежной, жёстко припечатав голову подруги к груди.
— Прекрати, — попросил он, еле уловимо извиняясь за грубую выходку. — Это слишком заметно, чтобы делать из твоей образованности тайну.
— Не хочу об этом, — упрямо процедила она, но рваться перестала.
— Хорошо, — примиряюще прогудел он. — А о чём хочешь?
— О Бланке.
Нутбер так поморщился, что зашевелились волосы по всему лицу. Гранка проигнорировала его мнение и продолжила:
— Есть идеи, кто может её подставить?
— Перед нами?
— Перед богами со всеми их коллективами! — рассердилась она.
— Прекрати, — повторил он, коснувшись губами её макушки. — Обоснуй.
— Она слишком активна в своём желании упрочить свои позиции. Это раз. Она уже не раз заикалась, что и сама не прочь стать оборотнем. Дескать, разделить судьбу любимого, — и не думая юродствовать, напомнила Гранка. — Даже Акери считает её глупой. Думаешь, эта краля сама изобрела идею пролезть в сильные мира сего? Нашей кухни, конечно, никто не знает. Достоверно не знает. Но слухов вокруг вас порасплодилось… И откуда что берётся? Тем не менее, с основным народ определился: берры умерли и воскресли оборотнями, — она приподнялась и уставилась в глаза майора: — Понимаешь? Умерли. А, как на этой планете могут умереть люди, потерпевшие катастрофу?