— Ну да, зверские опыты над детьми, — саркастично процедила Гранка.
— Вам приготовили место у скалы за дублями, — оповестила их ночь глухим басом.
Нутбер вырос, как из-под земли — вылез из Дубль-Нута, что лежал с самого края тёплой компании.
— Так мы вас не потревожим, если придётся подниматься, — пояснил майор, подходя ближе и уставившись на ребёнка немигающими глазами. — Твои вещи, Гаффар, уже там. Ты довольна? — спросил он у подруги.
— Ещё не знаю, — честно призналась Гранка. — С одной стороны, вроде, не в тягость. С другой… Сам знаешь. Я лягу с ней, — качнула она спящую девочку. — Мало ли что. А Граша с Машей загородят нас от любопытных, если кто-то рискнёт.
— Разумно, — одобрил вожак и пошёл прогуляться к кострам с инспекцией.
Приготовленное место выглядело кучей сена, украденного у коров. Юлька с Гаффаром растрясли его мешки с пожитками, выудив пару спальников и добрый десяток одеял. Только приготовились упаковать Ханан в спальник, как та открыла глаза. Живая душа Гранки ушла в мёртвые пятки. Граша с Машей как раз подобрались ближе полюбопытствовать на новую игрушку пилотов. Бедный ребёнок! Проснулся, а над ним висят две необъятные морды с неописуемыми клыками — да ещё куча глаз мандаринки. Гранка едва не прихлопнула личико Ханан ладонью, дабы пресечь и защитить. Но тут девочка — спокойная, как камень — вежливо осведомилась:
— Это ваши дубли?
— Ага, — неуверенно поддакнула Рыжая, пытаясь отгородить её от жутких испытаний.
— Это мандарин, — ткнула Ханан слабенькой ручкой в Грашу и тут же уронила её на спальник.
— Мандаринка, — поправила Гранка, подхватив девочку и устроив её полусидя между своих колен. — Это моя Граша.
— Красивая, — похвалила Ханан на полном серьёзе.
— Ещё одна юродивая, — выдала диагноз Юлька, усаживаясь рядом. — Вот из кого выйдет натуральная Ари. Если выйдет, — пробормотала она под нос.
— Засохни, — ласково порекомендовала Гранка и спросила: — Ханан, ты их совсем не боишься?
— С чего ей бояться? — язвительно поинтересовался прилёгший отдохнуть Гаффар. — В нашем роду даже младенцы знают: дубли людей не едят. Они у нас в берров играют.
— Да что ты! — дурашливо всплеснула руками Юлька. — И в кого залазят? В верблюдов?
Ханан тихонько рассмеялась.
— Тьфу! Балаболка, — тоном полнейшей безнадёги обозвал Рыжую мудрый старик и обратился к внучке: — Ласточка, кушать хочешь?
Та задумалась и решила:
— Немножко.
Дед, было, начал подниматься, но Юлька подорвалась с места:
— Я сделаю.
Под диктовку старика она выудила из мешка термоконтейнер с какой-то жиденькой кашкой. Подогрела и принялась кормить девочку, рука которой не могла удержать даже такой пустяковый предмет. Потом её уложили рядом с дедом, и тот взялся рассказывать внучке сказку. Через несколько минут она спала.
Ночь прошла спокойно. Для людей — спокойствие берров не в счёт. Пару раз медведи тишком уползали в проход отогнать всяких там борзых оглоедов. Но, ничего серьёзного — одна шушера. Когда начало светать, танольцы поспешили набить брюхо холодным мясом, свернули пожитки и бросились загружать червей. Помятые с бодуна торговцы заторопились с отлётом. Дубли украдкой — чтоб не пугать стадо — сожрали четырёх коров и ушли в проход, дабы оглядеться. Но за три дня обратного пути караван лишь однажды столкнулся с достойным хищником: троицей обалдевших от счастья богомолов. Этих быстренько скормили их же свите подъедал. А затем раскатали и схарчили обожравшуюся свиту. Можно сказать, планета позаботилась о покое маленькой больной девочки, что лично Гранку настораживало.
Акери их встретила на вершине перевала — Юлька выиграла. Гранка забилась на то, что лягушонок не полезет в гору, затаившись у подножия. Собрав в кучу жёлтые глаза, Ари на автопилоте прочесала мимо червей, остановившись точно рядом с Гаффаром в середине каравана. Стрик побаивался это чудо инопланетной природы. Оборотни ему не в новинку — плёвое дело — а вот сумасшедшие вызывали у него стойкое недоверие. Акери с разбега взлетела на ползущего червя и мягко опустилась рядом с Ханан. Та и этому ничуть не удивилась, раз и навсегда решив, что Проклятая планета полна чудес. Гранка с Юлькой, бредущие в дублях по обе стороны от этого червя, мгновенно покинули кабины и кинулись поучаствовать в очередном представлении Ари. К примеру, заткнуть ей рот пучком травы, если из него попрёт и вовсе уж недетская информация. Но Акери обрадовала. Внимательно осмотрела пациентку и удовлетворённо заявила:
— Она не скоро умрёт. Мы сможет её довезти до озера Мрака.
Гаффар не стал вмешиваться в консультацию специалиста, но вопросительно посмотрел на Гранку.
— Не бери в голову, — отмахнулась та. — Уже что-то. Хоть одна обнадёживающая конкретность.
По мере приближения к дому, они с Рыжей начинали втихую психовать. Видения ребёнка, которого на твоих глазах рвут звери, назойливо лезли в голову. И хрен с ними — с благими намерениями — если путь к ним вызывает ужас и тошноту. Сейчас обе думали именно об этом.
Акери повернулась к Гранке и напомнила:
— Я говорила, что нельзя. Не всякая дорога угодна Ису. Не всякое зло приносит пользу всем, кто её ждёт. Ей, — кивнула она на девочку, — это зло может принести пользу или не принести. А вам оно только навредит.
— Что она говорит? — не выдержал Гаффар, порываясь прикрыть внучку собственным телом от жутких бредней желтоглазой пророчицы.
— Не обращай внимания! — посоветовал Ригбер, материализуясь рядом с подоспевшим Дубль-Ри.
— Но, она говорит, что мы вам можем навредить, — упёрся честный старик.
— Лучше нас самих никто нам не вредит, — безапелляционно заявила Гранка, схватила за ногу пророчицу и стащила её с червя: — Главное, подруга, ты сказала: до котловины она доедет. Риг, забирай свою радиолу. И смени ей пластинку, — хмыкнула она, любуясь, как Ригбер забрасывает на плечо бормочущую супругу.
Вечером, когда гостей поселили в семейную общагу — а Гаффар ушёл в кают-компанию «пить горькую» — Акери снова добралась до Ханан. Гранке, которой старик доверил охрану своего сокровища, показалась, что малышке понравилась зеленоволосая фея. Так и оказалось: каким-то двадцать шестым чувством она определила, что Ари в деле перерождения играет не последнюю скрипку. Едва Акери присела на ложе из шкур, застланное пудами постельного белья, Ханан спросила её прямо в лоб:
— Мне нужно умереть?
— Ты умираешь, — ответила до крайности огорчённая фея.
— Если я умру правильно, стану такой, как вы?
— Нельзя умереть правильно, — завела свою шарманку Ари. — Можно умереть вовремя или опоздать.
— С ребёнком говоришь, — напомнила Гранка.
Она лежала рядом с девочкой, поддерживая ей голову.
— У меня не было детей, — попыталась оправдаться Акери.
— У меня тоже, — вновь напомнила Гранка, поправив покрывало.
— Я поняла, — успокоила спорщиц давным-давно повзрослевшая Ханан и тут же добила новым вопросом: — Вы страшно умирали?
— Э-э-э…, - начала, было, подыскивать осторожные формулировки Гранка.
— Их съели чудовища, — брякнула прямая, как палка Ари.
Гранка чуть не лягнула идиотку, но Ханан с непробиваемым спокойствием уточнила:
— Другие чудовища? Не дубли?
Гранка выдохнула. И вдруг поняла, что миндальничать с этим ребёнком не выйдет, хоть удавись. Видимо, так и должно быть с тем, к кому его персональная смерть периодически заглядывает осведомиться: готов клиент, или ещё барахтается. А ребёнок этот несчастный или взрослый — бесполезная подробность. Она поцеловала малышку в лоб и честно ответила:
— Другие. Не дубли. Дублей мы встретили потом.
— Когда воскресли? Дедушка Имран рассказывал об этом.
— Тебе? — удивилась Акери.
— Нет. Папе с мамой. А ещё моей тёте. Мы с Ансаром подслушивали. Это мой брат. Тётя Гранка, а это больно, когда тебя едят?
— Нам больно не было, — с полной убеждённостью человека, говорящего правду, успокоила та. — Но знаешь, мы точно не знаем: случится это с тобой или нет. Возможно, с тобой всё будет иначе. Может, ты просто заснёшь, а проснёшься уже…