— У берров никогда ничего не болит, — авторитетно объявила Гранка, подхватив её на руки.
— А дедушка?! — принялась брыкаться Ханан, когда поняла, что её утаскивают из страшного места.
— А дедушка ещё спит, — пояснила Наруга, принимая просунутую меж столбов бойкую новорожденную драчунью. — Он позже проснётся.
— И, как ты это объяснишь? — выбравшись наружу, первым делом взялась качать права Гранка.
Отняла у подруги свою девочку и ткнула ею под нос Ари.
— Красивая, — ласково объяснила та не совсем то, что от неё ожидали.
— Издеваешься?! — взорвалась Гранка, прижимая ребёнка так, словно в котловине объявили воздушную тревогу.
— Уймись! — велела Наруга и уточнила: — Акери, это трудно, но постарайся сосредоточиться. Почему у Ханан такие же глаза, как у тебя?
— Не знаю, — беспечно отмахнулась та и протянула руку к малышке.
Гранка рефлекторно отступила, но тут же опомнилась, буркнув невразумительное извинение.
— Ты пришла, сестра, — потешно млея, нежно прочирикала Акери, поглаживая Ханан по руке.
— Какая сестра? — терпеливо допытывалась Наруга. — Куда пришла?
— Ари, — одарила её восхищённым взглядом начинающая съезжать с катушек фея. — Я говорила, что вы можете стать Ари.
— Но мы не стали, — напомнила Гранка. — Так за что же ребёнку такая напасть?
— Какая напасть? — пихнула её кулаком Наруга. — Акери, так она точно Ари?
— Я чувствую, — проблеяла та, оглаживая спину девочки.
— А почему волосы нормальные? Или потом позеленеют?
— Зачем?
Наруга отвесила ей подзатыльник средней тяжести. Зеленоволосая головёнка дёрнулась, затем повернулась к ней и явила чуть протрезвевшие глаза.
— Волосы у неё останутся нормальными? — чуть ли не по слогам повторила Наруга.
— Они больше не выпадут, — растерянно заморгала Акери.
— О, Боже! — закатила глаза Гранка.
Затем развернулась и направилась к кострам, растоптанным бесноватой мамой.
— Она сердится, — вздохнула Акери и поплелась следом.
— А я в бешенстве, — сухо процедила Наруга, шагая следом. — Ты хоть раз можешь поднапрячься и сразу разрешить наши сомнения? А потом плыви себе в жемчужные чертоги Ису. Я лично уничтожу любого, кто встанет у тебя на пути.
— Волосы, — пробормотала Акери, поднапрягшись. — Они чёрные. У всех людей её крови чёрные волосы. Так ведь?
— Так, — буркнула Наруга, страшась спугнуть промельк здравого смысла.
— И у неё они были чёрными. Она такой родилась! — обрадовалась фея сотворённому логическому умозаключению.
— Легче убить, — вздохнула Наруга, махнув рукой.
— Вернулись! — махнула рукой Ари в сторону перевала.
Там и вправду показались охотники, повозились, и громадный червяк покатился по склону, потащив за собой камнепад. У кострища уже суетилась мама: цепляла хвостами разбросанные чурбаки и подтаскивала к куче перемешанных с песком углей. Медвежонок изо всех сил помогал, счастливо похрюкивая. Гранка опустила Ханан на песок и принялась бродить по разорённому биваку в поисках поклажи. Наруга подхватила оба котелка и направилась к лесу, где бил родник. Акери прилипла к образовавшейся родственнице и взялась её ощупывать в поисках старых и новых дефектов.
Набрав второй котелок, Наруга разогнулась и попала в капкан железных лап. Гет обцеловал её затылок, затем развернул к себе и продолжил зацеловывать лицо.
— У нас есть полчасика, — прогудел он в ухо.
И применил приём, что у русских имел звучное название «в койку». Наруга отбивалась секунд десять, намереваясь выложить ему горячие новости. Но для него главной новостью на данный момент являлась она сама. А для неё главной заботой: не дать этому бегемоту разорвать штаны — не хотелось сверкать дырами до их ликвидации в дубле. Когда они вернулись на пляж, костры уже пылали. Червяк уже прибыл и начал убывать сразу со всех сторон. Звездой программы была, естественно, желтоглазая девочка, сидящая на коленях Патрика. Тот скармливал ей какие-то сласти, что специально притащил из Таноля на такой вот счастливый случай. Рядом стояла на коленях Шатхия, завязывая малышке мокасин. Она уже обрядила именинницу в штанишки и майку из берровой замши, что успели сшить в Таноле за одну ночь. Короче, все ожидали — непременно и однозначно — успеха этой дикой авантюры, а потому и приготовились его праздновать.
Появилось на пляже и новое лицо — Николас очнулся и пришлёпал к биваку самостоятельно. Его тоже приодели в запасное барахло берров, и теперь он страстно тестировал новую шкуру острыми предметами. Галя сидела в стороне от всех и делала вид, будто раздумывает над чем-то эпохальным.
— Шир-шир-шир, — насмешливо поделилась с Наругой Гранка, обжаривая для Ханан мясо, клубни и личинок. — К Патрику, конечно, полезла, как только он явился. Повисла на нём, мелодраму томную отыграла. Он обрадовался. Но Пат у нас вообще добрый парень. Ханан он обрадовался ещё больше. Отнял у меня и с рук не спускает. Галя пыталась покрутиться рядом, но при виде Шатхии мигом сквозанула прочь. Торчит вот теперь на отшибе и близко не подходит. Но зыркает на мою девочку беспрестанно. Наруг, какого хрена этой паскуде от неё нужно? Что она задумала?
Та начала, было, формулировать первую пришедшую на ум гипотезу. Но жизнь внесла свои коррективы. Подбросив в костёр последнюю деревяшку, Риг подошёл к Пату.
— Дай подержать, эгоист! — рявкнул он, подхватив малышку.
И первым делом подбросил её в воздух — у мужиков это конёк в переизбытке чувств: хватать и бросать. Ханан подлетела вверх и… Зависла на несколько секунд, таращась на землю квадратными желтками. Затем ойкнула и вернулась в протянутые руки берра. Риг с перепуга так прижал к себе баловницу, что та снова ойкнула и двинула ему кулачком к скулу.
— Ты видела? — Гранка пихнула в бок подругу. — Точно Ари.
Она обернулась, однако Наруга смотрела совсем в другую сторону. На Галю. Та сидела на заднице, положив подбородок на согнутые коленки. И рисовала пальчиком на песке.
— Успела? — холодно уточнила Гранка.
— Поймать момент, когда глазки Гали алчно сверкнули на Ханан и потупились?
— Так, — выдохнула Гранка, покусывая губу. — Вот и мотив.
— Альтернативная стая, — подтвердила Наруга. — С новыми способностями. И материал шикарный: детишки. Привози, скармливай зверью, получай берров и дрессируй.
— Вот, значит, как, — хрипло прогудело за их спинами. — Вот чего вы беситесь.
Они посмотрели на Гета, переглянулись и накинулись на мрачного дилетанта.
— Не вздумай её трясти прямо сейчас! — шикнула Гранка, вонзив когти в его голую грудь. — Не устраивай свары, в которой её не припереть к стенке.
— И вообще не лезь, — шипела Наруга, оттеснив подругу и прижавшись к продырявленной груди. — Мы сами разберёмся.
— Сами? — переспросил он ледяным тоном.
— Никаких судилищ, — продолжала шипеть она прямо в склонённое лицо супруга. — Никаких разборок в стае. Никаких двух мнений и дебатов. Она не дойдёт до Таноля.
— Согласен, — сухо бросил Гет, целуя её в лоб. — Но, почему вы? Почему ты мне не сказала?
— Ты можешь убить женщину? — столь же сухо поинтересовалась Наруга, глядя ему прямо в глаза.
— Ну… я…
— А я могу без «ну», — отрезала она и повторила: — Не суйся. Лучше облегчи мне задачу и присмотри за мужиками.
— Пат вмешается, — кивнул Гет.
— Вот и готовься его блокировать. Остальное потом расскажу.
Она вывернулась из объятий и присоединилась к компании, что тетешкалась с Ханан. Отворачиваясь к кострам, Гет успел заметить пристальный взгляд Гали, тотчас стрельнувший в песок на её каракули. Вороша угли, он обдумал затею девчонок и принял решение не мешать. В конце концов, их школа выживания больше подходила к данной конкретной ситуации — чего ж душой-то кривить? Главное: выполнение задачи. А потом он припомнит кое-кому кое-что — причём, всем заговорщицам скопом. Но прежде натравит на них майора, дабы тот прояснил в их головках принципы стайной дисциплины.
Теперь же его основной задачей является не Пат — тут его дорогая перемудрила с трагедией. Основной целью должны стать диверсанты, о которых Наруга даже не подумала. Симпатичные парни? Может быть — усмехнулся Гет. Вот только, кому предназначаются их собственные симпатии?