— Ага, ты это Патберу скажи, — многообещающе посоветовал Ойбер, наподдав ногой подвернувшийся камень. — Его это успокоит. А то он у нас скоро нору примется рыть, чтоб в крепость не возвращаться. Его обожаемая Галка настырна на зависть. Может, подсказать ей, как брать медведя за уши, чтоб брало за душу.
— Сами разберутся…, - буркнул Риг и осёкся.
Ойбер тоже заметил внизу у крепости шатающуюся под лунами медведицу. Машка прогуливалась, задумчиво любуясь озером, а со стены на неё пялились сторожа. Всех зверей, кроме берровых дублей и собак, на ночь отправляли за стены, дабы не бродили по улицам и не сшибали без присмотра углы оград. Но, все уже знали, что у одной из беррих в дублях молодая медведица, а не мандарин, как у прочих. И если бы та пожелала, ночевала бы в крепости. Нет, тут что-то другое — переглянувшись, поняли Риг с Ойвиндом и рванули вперёд.
Дубли тоже наддали: это их родственница — и практически уже чья-то подруга — а тут такое безобразие. Юная девушка шляется за стеной в полном одиночестве. Уж не обижают ли её — грозно рыкнул Дубль-О, понемногу набирая в росте. Дубль-Ри — по молодости лет — ещё не чувствовал потребности проявить себя в глазах девушки любой ценой. Но вошёл в раж за компанию: скакал рядом с другом и угрожающе хрипел. А на стене, зная о великолепном зрении приближающихся берров, пожимали плечами мужики. Дескать, ничего не могли поделать: звали, а она фордыбачит.
Ойбер первым распознал причину Машкиных капризов: на её спине кто-то лежал.
— Акери?! — удивлённо выпалил он. — Что ещё за новости?
Риг тоже разглядел зелёные волосы, но как раз он-то совсем не удивился. И не обиделся, что малышку Ари бросили одну за стеной. Подруги её любят, выходит, знали, что делали. Скорей всего, решили, что этакая невидаль привлечёт повышенное внимание, а той захотелось поспать — только и всего. Вот Машка и убрела в сторону от крепости, оберегая сон Ари. Девчонки, наверняка, уже спят. А медведица просто не видит причин ломиться в незнакомую ей пока крепость самостоятельно. Вот придёт кто-то из своих, тогда она дотащит спящую Акери до подруг и выгрузит её, куда надо.
Несущихся к ней «своих» капризница, конечно же, заметила. Но выпендривалась, демонстрируя девичью гордость — чуть не заржал Риг над её смешными полудетскими выкрутасами. Впрочем, хватило её ненадолго. Едва мужчины до неё добрались, Машка облегчённо выдохнула и притёрлась бочком к Дубль-О. Тот немного сдулся и расправил плечи, молодецки поигрывая хвостами. Дескать, вот я тут какой могучий красавчик и славный парень. Кокетливо косясь на хвастуна, Машка тоже поубавила в росте — дозволила снять с себя дрыхнувшую обузу. У неё намечались иные планы на эту ночь, а с её поклажей пусть разбираются двуногие — это их единокровница.
Ойбер забрался на медведицу и осторожно спустил Акери вниз — Риг принял её на руки. Тут же обнаружил, что Ари проснулась и вовсю пялится на лапающего её нахала. Стало как-то неловко и чуть-чуть страшно: обидится ещё, тогда к ней и вовсе уж не сунешься.
— Это ты, — удовлетворённо мяукнула Акери и потянулась.
Риг невольно прижал её к себе покрепче.
— Проснулась? — хмыкнул Ойбер, спрыгнув с Машки.
И всем телом приналёг на бесцеремонную медвежью морду, рвущуюся поучаствовать:
— Да сгинь ты! Ещё на ручки к ней попросись, орясина! — пыхтел он.
Дубль-Ри медленно, но упорно задвигал его подальше от центра событий.
— Рада тебя видеть, — поприветствовала Ари нахального медведя и погладила нос, что шарил по её телу: — Я знаю, что нравлюсь тебе. Ты мне тоже нравишься.
Дубль-Ри польщенно заурчал, обвивая хвостами друга и зеленоволосую.
— А уж как мне-то вы оба нравитесь! — насмешливо проворчал Ойбер, поднимаясь с земли и выбивая пыль из долгогривой шевелюры. — Так, может, дома об этом поговорим? А то у нас тут весьма некстати ночь приключилась.
— Да, мне нужно домой, — заволновалась Акери, пытаясь выпрыгнуть из объятий.
— Э-э, — отрицательно помотал головой Риг. — Верхом поедешь. А то мы с тобой три дня будем добираться домой, что в трёх шагах отсюда.
— Знаешь, даже у вежливости есть границы, — усмехнулся Ригбер, многозначительно прищурившись в сторону медведя.
Дубль-Ри мигом плюхнулся на пузо, всем своим видом показывая, насколько оно опустело. И покосился на рощицу, за которой пасли его заслуженный обед. Дубль-О с Машкой уже брели туда, сцепившись хвостами. А он что, не наработался сегодня? Или друг настолько захирел, что не дотащит до дома эту костлявую немочь?
— Да, отпусти ты его! — хмыкнул Ойбер. — А то твой артист сейчас помрёт прямо на глазах публики, — кивнул он на мужиков, что похохатывали у приоткрытых ворот.
Риг кивнул, и прохиндей, задрав хвосты, косолапо стартовал вслед за романтичной парочкой.
— Ладно, ребята, вы тут гуляйте, а я домой, — деликатно попрощался Ойбер и рванул к воротам.
Ригбер пошёл следом, прижимая к себе Акери. Она положила голову ему на плечо и задумчиво теребила прядь его длинных волос. Её носик уткнулся в шею, но Риг не ощущал дыхания девушки, словно нёс какой-то пригрезившийся ему фантом. Когда он миновал ворота и потопал по нижней улице, Акери внезапно спросила:
— Вы часто бываете в том месте, где переродились?
— Не очень, — слегка удивился он неожиданному вопросу.
— Почему? Вы должны испытывать к нему тягу. Если планета меняет чужих детей по своему образу и подобию, они становятся её детьми.
— Ари тоже? — уточнил Ригбер.
— Конечно. Мы постоянно живём на Островах мрака, где переродились наши предки. Где из земли торчат круги из черных игл. А между ними дышит мерцающая паутина. Ведь ваша мерцающая паутина тоже появляется, когда кто-то перерождается? Она живая, она дышит, а рядом с иглами очень неприятно? Вы не могли этого видеть, когда перерождались сами. Но на перерождение девчонок смотрели, я знаю.
— Значит, это правда, что мы с тобой одной породы? — уточнил Ригбер.
— Не знаю, — задумчиво отозвалась Акери, потеревшись виском о его плечо. — И да, и нет. Я могла бы попробовать разобраться. Но для этого мне нужно вернуться к вашему месту перерождения. Меня слишком быстро увели оттуда. Наруга торопилась. И девчонки устали ждать.
— Вернёшься ещё, — недовольно бросил он. — И не раз. У тебя на это целая жизнь.
— Целая жизнь, — эхом откликнулась Ари. — Вы входите в круг игл?
— Кому ж такое придёт в голову? — слегка опешил Ригбер. — Мы в него никогда не заходим. Когда тяга становится нестерпимой, понятно, бежишь в котловину. Посидишь пару дней у круга, попялишься на озеро, и тяга пропадает.
— Вы не входите в круг? — непонятно отчего растерялась Ари. — Никогда? Но ведь это же неправильно. Вы же всё делаете не так. Вам нужно обязательно…, - осеклась она и помотала головой: — Нет. Так тоже нельзя. Сначала я сама должна вернуться к месту перерождения. И нужно, чтобы Ису в тот день была в полной силе. Я, наверно, смогу и без её помощи… Но лучше с ней. Мне же не приходилось раньше делать это в одиночку.
— Что не приходилось делать? И кто такая Ису? — сдержанно осведомился Риг.
Они уже привыкли к тому, что Ари иной раз заговаривается. Давно уразумели: девчонка просто не умеет общаться с теми, кто её не понимает с полуслова. А главное, чувствовали некую непонятную пока пользу в этой белиберде. Просто нужно постепенно разбираться с этим и брать на вооружение.
Акери соскользнула с его рук перед убегающей вверх по склону лестницей. Она всерьёз воспротивилась чести проехаться вверх на закорках. Поначалу он не возражал, поднимаясь рядом с ней в час по чайной ложке. И Акери очень старалась живей перебирать ногами по ступеням. Вскоре она уже старалась стараться. А потом Ригу надоело торчать посреди лестницы, и он вскинул строптивицу на руки. В его истинно звериных, почти лишённых белков глазах плескался укор вперемежку с усмешкой. Девушка виновато захлопала ресницами, подыскивая нужные для оправданий слова. Ничего не вышло. Тогда она просто поцеловала терпеливого берра прямо в губы, как это умели одни только Ари.