— Всё, что можно изменить, изменить можно, — поведала Акери очередную многозначительную бредятину.
— Расскажи толком, — недовольно проворчал Гетбер.
Она рассказала. Как сумела. Но этот её лепет поняли все.
— Слышь, майор, так может, их всех и отпустить? — задумчиво предложил Бробер. — Раз уж такое важное дело, так и делать его надо с толком.
— Пусть идут, — прогудел Нутбер. — Поможет, хорошо. Не поможет, всё останется, как было. Если родится хотя бы один берр, уже радость. Понятно, если мать выживет.
— Выживет, — раздражённо буркнула дотоле молчавшая Наруга. — Вы достали уже с этой вашей похоронной хренью. Для вас кучу баб сожрали, а потом изуродовали. Пользуйтесь и не хнычьте.
— Тобой попользуешься, — въедливо проскрипел Кобер. — Такую стерву ещё поискать.
— Вот и не старайся. Не найдёшь, — парировала Наруга и обернулась к вожаку: — Майор, думаю, что нас четверых за глаза. Девчонки останутся. Присмотреть-то сможете? Не упустите? Они у меня те ещё задрыги.
— Хорошо, начнём эксперимент с тебя. Получится с тобой, попробуем с остальными. Всеми рисковать не резон, — пробухтел вожак, сверля взглядом Ари.
Та замерла, уткнувшись носом в столешницу. Желтоглазая о чём-то грезила, ковыряя ноготком старую зазубрину. Поверить, будто эта чужачка отведёт от них беду, нелегко. Но верить нужно, ибо других спасителей уж точно не будет. Нутбер тяжко глянул на Ригбера — мальчишка, как всегда, спокоен и уверен… во всём, в чём уверен. Это хорошо. И то, что он подцепил Ари, тоже хорошо — девчонка пустит здесь корни. Наруга… Отчего-то Нут был уверен, что у такой всё получится. Если вспомнить всю её недолгую жизнь, то старый опытный вояка мог с уверенностью констатировать: удача однозначно положила глаз на госпожу Таноль. А на сегодняшний день она да эта зеленоволосая самые весомые фигуры среди поселенцев. Люди — известные сволочи. Уж кому это знать, как не разведчикам. Поселенцам приспичит — уничтожат придурки всех берров. Им это под силу, хотя об этом пока никто и не догадывается. Не так уж и могущественны берры. Правда, придумать, с чего это поселенцам может приспичить подобное, не выходит. Но, в жизни всякое бывает.
Старого вожака донимало предчувствие, что вскоре жизнь стаи круто изменится. К добру или злу — тут предчувствие что-то невнятно мямлило. Предчувствия вообще редкостная сволота: промелькнут, и пропадут, бросив тебя на произвол судьбы. Хотя, кто ж их осудит? Каков человек, так ему и предчувствуется. Скажем, Нутбер предвидел, что Акери вполне может исчезнуть с планеты так же внезапно, как и появилась. Её стая далеко, на другом конце известных секторов галактики. Притащили девчонку силой. А оборотни своих не забывают — тут не обязательно тех Ари и знать, ведь себя-то берры знают. Они тоже оборотни, значит, рано или поздно… К тому же эти Ари могут свободно покинуть свою планету и не рассыпаться на молекулы.
Тоска, глодавшая майора все годы на этой планете, вдруг развернула плечи, оскалилась и оборотилась страхом. Шанс выжить появился нежданно. Но также легко и пропадёт, а что останется?
— Майор, у нас с Гетом и Гуго вахта, — вклинился в его размышления Риг. — На дальнем болоте.
— Заменить некем, — отрезал тот. — Откладывать нельзя. И так уже кучу времени потеряли, пока… наших дам искали.
— Я могу, — предложил Ойвинд.
— Один? — язвительно поинтересовался Кобер. — Без подстраховки? Ну-ну. Ульв вернётся от торговцев, мы ему расскажем, отчего его безмозглый папаша загнулся. Порадуем парнишку. А то ещё можешь помощничков набрать в Бирне. Те на болото впереди тебя побегут.
Наруга уже поняла, что и сама не прочь прогуляться с Гетом на те знаменитые рудники. Но вдруг припомнила: она кое-что слышала о подобной инициативе жителей долины Бирна. Ей было интересно всё, что касалось семейки Дабо — чуяла печёнка, что столкновение с ними неизбежно. Они вроде ещё никак не навредили ей — да и вряд ли осмелятся. Но своим предчувствиям она доверяла на все сто. Жакоб Дабо способен на поступок: расчётливый или спонтанный, умный или тупой — на любой. Опыт подгребания под себя чужой собственности у него имеется. И не надо ей рассказывать, что здесь у них в Таноле вовсе не то же, что в прочих местах. Всё и везде одинаково. Не успеют её хитромудрые патриархи опомниться, как их долину переименуют в долину Дабо. Джаред отнюдь не параноик, но уже чует угрозу с той стороны. Сделать ничего не может — не та планка. А она может? Не слишком для скороспелой помещицы? Не убивать же просто так, прежде чем Дабо догадается, что в его силах тебе навредить.
— Убей, — вдруг еле слышно, но внятно подтвердила Акери.
Наруга опешила и машинально стрельнула глазами по сторонам. Мужики погрязли в громогласных спорах и начисто позабыли о куртуазности — забили на дам.
— Ты сбрендила, — не шевеля губами, выдохнула она.
— Он творит пропасть между людьми, — прошептала Акери в стол. — Здесь это смерть. На Кунитаоши таких убивают.
Не глядя на неё, Наруга глубоко вдохнула. Выдохнула. Затем изобразила на лице решительность и заявила:
— Я иду с Гетом на болота. Надеюсь, никому не придёт в голову меня отговаривать?
— С чего бы? — вполне себе искренно удивился Бробер. — Это ваше дело.
— И чего ты такая неугомонная? — проворчал Кобер. — Все бабы, как бабы…
— А я из другого теста, — припомнила Наруга один из перлов Бинки. — И все мои девки тоже.
— С этим нам непереносимо повезло, — чуть насмешливо прогудел Нутбер.
— Значит, ты не против?
Она не кривлялась и не язвила, испрашивая дозволения прогуляться. Потому что вполне естественно и беспрекословно признала его положение вожака со всеми вытекающими. Может, сыграл роль предыдущий опыт взаимоотношений с папашей Блуфо. Может, новая природа сразу же указала оборотню его место — Наруга не задумывалась. Приняла, как должное, и в ум не брала оспаривать существующее положение вещей.
— Нет, — одобрительно кивнул Нутбер. — Ты теперь хозяйка всей планеты, а не только этой крепостицы. Должна знать свои владения.
— Слушай, майор, а что это за история с походами Дабо на ваши рудники?
— Интересно? — сверкнула хитринка в его глазах.
— Трепещу, предвкушая.
Для начала она узнала, что никаких рудников и вправду нет. Есть протяжённые болотные пустоши на востоке, где нужно уметь ходить. Работать там могли только берры. Да ещё в шкуре тварей, что там обитали — иначе до камней никак не добраться. А твари те настолько безмозглы, что пилотировать их жуткая морока. К тому же по пути к богатству их вполне могли сожрать. И куда деваться бедному оборотню при таком раскладе? Выматериализовываться прямо в болото? Так, какая разница, в каком виде тебя употребят: как отдельное блюдо, или как начинку, которой нафаршировали твою живую технику? Потому-то добычу вели, как минимум, втроём, дабы при случае слаженно навалять агрессору.
Когда папаша Дабо впервые заголосил, что берры не допускают честных людей до главного богатства планеты, те его просто проигнорировали. Мало ли какую форму приобретает маразм, когда достаточно окрепнет? Паршивец Жакобка, как и всякий самовлюблённый дурак, усмотрел в молчании берров слабину. И развернул пропаганду борьбы за права человечества планеты во всю ширь своей дури. Танольцы только посмеивались и отмахивались. Жители долины Воли даже слушать не стали — выгнали первого же пропагандиста с обещанием сворачивать шею каждому следующему. А вот свои воодушевились и выслали к беррам в Таноль делегацию честных претендентов на справедливый раздел природных ресурсов.
Майор и человеком-то был суровым, и оборотнем стал максимально зловредным. Он не стал никого разубеждать. Приказал своим мальчикам честно провести к вожделенному руднику честных людей. Те очень удивились, увидав вместо обычной шахты гнилое болото. Майор же приказал по приходу на место честно поведать придуркам о способах добычи «панацеи». Кадеты честно исполнили приказ, познакомив добытчиков с техникой, что использовалась при этой самой добыче. Только не сумели им помочь с освоением той техники. Люди внутрь этого оборудования могли проникать лишь в виде еды, что и случилось. Приказ был довести их до того, что они привычно называли рудником, и распрощаться. Каждый сам отвечает за свои поступки — объявил вожак берров недовольным таким оборотом дел европейцам из поместья Дабо. Как говориться, за что боролись, так и подохли.