— Бегите!
— А ты…, - попыталась, было, вякнуть Бинка.
Но умница Ракна дала ей пинка, цапнула за руку и потащила прочь, вверх по пологому склону холма. Утыканное колючками тело змеи медленно возносилось вверх, покачиваясь из стороны в сторону и неумолимо распухая. И так же медленно поднималась с земли Наруга. Даже если дубли уже где-то на подходе, придётся, как и прежде, рассчитывать лишь на себя — хладнокровно цедила она сквозь зубы свистящим шёпотом и готовилась. Прожив на Азимаре более пятнадцати лет, она примерно представляла, что такое змея.
Тело само сорвалось в ледяную бездну развоплощения, когда перед ней проплыли три громадных спиральных рога — остального она уже не увидела. Зато теперь смотрела на двух убегающих мышек: лиловых, со смешными огненными передними лапками. И таким же лицом у той, что на секунду обернулась. Сейчас она зацепится на обрыве… толкнётся хвостом… Сознание змеи… было медлительным… тягучим… и убогим… как… как… — Наруга чувствовала, что увязает в этой патоке — как… как… Как её камера смертников — вытолкнула она себя наверх вспыхнувшим воспоминанием. Совсем немного, но принцип противодействия этой пакости Наруга уловила. Хотя её башка уже легла всё на ту же площадку. И тело подалось вперёд, цепляясь за землю шипами. Наруга уцепилась за самое омерзительное воспоминание: бубновая! Торчащий вперед угол ромба! Огромные вращающиеся глаза на гранях! Серпы клыков!
Змея занервничала. Инстинктивно подалась назад, и башка поехала по земле, сдёрнутая с опоры дрогнувшим телом. Наруга тут же представила трёх бубновых, подбирающихся к собственному хвосту. Напряжённо ловящий равновесие хвост содрогнулся. По телу пошла волна, и Наруга рухнула вниз, увлекая камни, вывороченные из края обрыва шипами. Сильного удара она не ощутила — тело спружинило. Но частично съехало в ледяную воду и тотчас постаралось избавить себя от мерзкого, лишающего силы ощущения. Избавление приходило лишь ценой обратной трансформации — Наруга потянулась вдоль склона по берегу, старательно отжимая тело от воды, от холода. Добыча. Она хотела есть… очень хотела… добыча… наверху…
Вот же сука! Опять затягивает. Бубновая! Бубновая наверху! Так и застрянешь в этой твари! Уже и думаешь о себе подходяще: она рухнула, она шлёпнулась в воду. Бубновая сзади — понукнула Наруга змею. Еда впереди. Первая змея там. Там, впереди, где еда! А бубновые наверху, сзади, уже почти вцепились в задницу… Змея хлестнула хвостом и двинулась вперёд, набирая скорость. Куда — об этом Наруга не думала. Гнала змею вперёд по распадку, подальше от девчонок. Тот начал, было, сужаться, но вдруг распахнулся, вынося разогнавшуюся гадину на простор.
А вот и мальчики — с облегчением заметила она несколько лиловых пятен с характерными признаками горящих глазниц и пылающих раззявленных пастей. Пастей трёх мандаринов, что бросили терзать неподвижное тело первой змеи и теперь неслись к ней. Фробер — ожгло Наругу воспоминание. Если змею порвут, она не успеет… Страх вытолкнул её в ледяной промежуток, и без пересадки на поверхность планеты. Лучи заходящего солнца на мгновенье ослепили глаза, которые тотчас адаптировались. Хвост метнувшей в сторону змеи так наподдал по ней, что Наруга отлетела в сторону, пробороздив каменистую землю всем телом. Наверняка ей переломало половину рёбер, так что лучше замереть и подождать, когда планета отремонтирует своё детище.
Перед ней одновременно затормозили Нар, Дубль-Гет и сам Гет, выскочивший на полном ходу. Он шикнул на зверьё, чтобы те от переизбытка чувств не затоптали его самку. Рухнул на колени, склонился и не прикоснулся к ней даже пальцем, спокойно поинтересовавшись:
— Ты как?
— А на что это похоже? — задала встречный вопрос героиня дня, отплёвываясь землей.
— На то, что тебя нельзя оставить одну, — вздохнул Гет. — Не могла спокойно подождать?
— Заистерила, — честно призналась она. — Решила, что вы не успеете.
— А нельзя было подождать, когда мы точно не успеем, и тогда уже залезать в змею? — чуть издевательски уточнил Гуго, присаживаясь рядом на корточки. — Где девчонки?
— На холме.
— А нельзя было подождать, когда мы точно не успеем, и залезть в змею втроём? — перефразировал он вопрос.
— Чего ты к ней прицепился? — набычился Гет. — Она попробовала и у неё получилось. Не увязла в сознании этой дуры.
— Слушай, — хмыкнула Наруга, — она и вправду дебилка. Натуральная. Мой Нар в тысячу раз умней.
Сидящий рядом мандарин — коленки выше ушей — из всего сказанного понял лишь своё имя. Но смысл направленных на него эмоций подруги уловил безошибочно. Он подпрыгнул и горделиво заплясал, лихо выделывая коленца — выпендривался перед медведями, что неподалёку делили их общую добычу. Осознав, что его занесло куда-то не туда, Нар сорвался с места и помчался восстанавливать справедливость. При этом Наруга заметила, что первую змею пожирают оставленные без мужского надзора мандаринки. Молодцы девки — ловят момент.
Когда она почувствовала, что целостность организма восстановлена, мужики конвоировали её обратно в распадок. Потом они сняли с холма смертельно уставших бояться девчонок. Гуго решил покрасоваться перед Бинкой и выдал им свою пару каверзных вопросов про «точно не успеем». Наруга ожидала выплеска помоев в сторону насмешника, но Бинка восприняла его отповедь со всей серьёзностью. И явно намотала на ус, что «и так можно». Наконец, мужики развели костры и все угомонились. Сытые дубли отгородили их своими тушами от всего мира, и Наруга упрямо расслабилась, невзирая на предшествующий опыт. Она лежала поперёк Гета и сквозь прищур наблюдала за Бинкой: показалось или нет? Но та не проявляла к Гуго никакого интереса. Тот, кажется, немного расстроился, но был весел и даже остроумен, рассказывая о собственном давно покинутом семействе. О том, что многих из тех людей давным-давно нет на свете, Наруга старалась не думать. А мужики просто привыкли не думать — незачем.
В болота они влетели с разбега уже к вечеру следующего дня. И почти сутки пробирались по ним совершенно невидимыми тропами, которые медведи чуяли с ювелирной точностью. Деревья — те, что умудрились тут как-то прижиться — торчали из протухшей земли кривобокими уродами. Зато кустарник процветал — в других-то местах у него почти не было шансов проявить себя: вытаптывали на корню. Нар недовольно фыркал и злился на запахи, раздражающие его тонкую натуру эстета. Дубль-Ра с Дубль-Би семенили за ним след в след и кудахтали, жалуясь на жизнь. А медведи хладнокровно пёрли вперёд и плевали на все эти нежности, зорко высматривая добычу — тут с ней явно не густо.
Рудником оказался скромный, но вполне вместимый холмик, на котором даже произрастала плюгавая облезлая рощица. Судя по всему, на излюбленные беррами гигантские костры её не переводили — и одного бы хватило лишь на день. Мандарины любовались на это безобразие с безнадёжной тоской смертников. Они здорово уменьшились, забрались вглубь рощицы и уселись оранжевой клумбой, теснясь друг к дружке. Медведи же заняли явно привычные позиции у самой границы болота. Они напружинились, припали мордами к земле и уставились на заросшую всякой зеленой дребеденью равнину — натуральные коты. Мужики замерли рядом в позе низкого старта, велев девицам свалить к фруктам. Наруга переглянулась с девками и никуда не пошла. Пристроилась за спиной Гета шагах в десяти. Присела на корточки, вперив взгляд в болото, и приготовилась к сюрпризам. Ракна затаилась за спиной Ойбера, а Бинка за Гуго. Теперь они сами походили на кошек, что охотятся за собственными котами.
Их не заставили долго ждать. И пяти минут не прошло, как безмятежную зелень поверхности болота со стороны Губера разнесло в клочья. Так сразу и не разобрать, кто там вымахнул на него: сплошные брызги, лохмы растительности и зубы. Дубль-Гу начал расти за несколько секунд до нападения. И теперь обрёл вполне подходящие кондиции, чтобы подняться на задние лапы и осторожно придавить гадину к земле. Верней её лязгнувшую челюстями башку. Зато длинное тело — толи змея, толи ящерица — утроило такую бурю в миске супа, что, казалось, перемешало всё болото снизу доверху. Пока Наруга любовалась на неизвестную Гаффаровой энциклопедии тварь, Гуго исчез. А его медведь преспокойно слез с удручённого потерпевшего и даже спихнул его обратно, стараясь что-нибудь в нём не сломать. Ну да, гаду ещё вкалывать — окончательно поняла Наруга принцип работы оборудования на этом руднике.