— Эта сука их и отравила! Хотела слинять, да я вовремя успела, — прошипела та, подавшись к своей добыче.
Девка взвизгнула и прикрыла голову руками. На её лице начинали проступать признаки физического воздействия чужих кулаков.
— Почему так решила? — спросила Шатхия, осматривая труп второй женщины.
— Знаешь, что она заорала, когда я её застукала уже на пороге? — успокаиваясь, пропыхтела Юлька. — Я не хотела! Я не хотела! — пискляво передразнила она. — Пыталась меня оттолкнуть и смыться. Ну, я её и успокоила по роже пару раз. И знаете, что она вопила? Он меня заставил, — обличающе закончила она.
Гранка подошла ближе и задумчиво повторила:
— Он заставил. И кто у нас такой этот «он»? — вопрошающе уставилась она в мокрые глаза подозреваемой.
Девка надрывно всхлипнула, но промолчала.
— Юль, сбегай за Джаредом, — попросила Гранка, дождалась, когда ту сдует, и преспокойно предложила хутамке: — Не станем миндальничать. Сразу жёстко порасспросим паскуду.
— Давай, — невозмутимо согласилась Шатхия свистящим шёпотом.
— Тогда не сочти за труд, кликни сюда свою Шах. И мою Грашу прихвати. Пусть ей для начала ноги откусят…
Девка забилась и завизжала так, словно пасть чудища уже облизывается на её конечности. Гранка хладнокровно саданула ей пару раз ногой под рёбра. Девка захлебнулась визгом и скрючилась, содрогаясь всем телом. Дублей звать не пришлось. Через минуту они уже знали, кто сунул дуре яд, дабы отравить беррих. О том, что это невозможно, знали все поселенцы — проверял кое-кто неугомонный. Но человек такая тварь, что вечно сомневается в чужой способности отдаваться делу с огоньком, добиваясь нужного результата. Нет, своих подруг дебилка травить не собиралась — просто так вышло за неимением соответствующего опыта. Её, понятно, жутко запугали неисчислимыми смертями в новой семье, куда бедняжку приняли со всей душой. Вот её и понесло встать на защиту, будто больше некому. Кто запугал? Гранка не сумела удивиться, услыхав знакомое имя: Вастер.
— Даже убивать не стану, — брезгливо вынесла она вердикт. — Пусть с ней община разбирается.
И вдруг Шатхия скользнула к девке, задав неожиданный вопрос:
— Здесь была Акери?
На этот раз Гранка не успела удивиться — зарёванная жертва подтвердила догадку, часто закивав своей дурной башкой.
— Ты её испугалась? — напирала догадливая хутамка. — Потому не сбежала раньше?
Выяснилось, что вернувшись из леса, Акери действительно обнаружила всё это безобразие. Желтоглазая ведьма ужасающе зыркнула на убийцу, а дальше та ничего не помнила. Видать, Ари вырубила её до выяснения. Когда же девка очнулась и попыталась дёрнуть с места преступления, нарвалась на кулаки Юльки.
— Надо Ари искать, — подвела итог допроса Шатхия.
— Чего её искать? — иронично осведомилась Гранка. — Она уже наверняка несётся в Бирн на всех парах. Небось не побрезговала оседлать кого-нибудь длинноногого. На деревяхе-то далеко не ускачешь.
— Она несётся, — согласилась Шатхия.
— Но если где-нибудь застрянет, влюбившись в очередную деревяшку, есть шанс её перехватить, — закончила Гранка, покусывая губы. — Рванём ловить?
— Быстрей надо. В крепости один Кобер. Даже малой Хаук где-то бродит. Можно уйти тихо. Когда майор узнает, будет поздно.
Она резко склонилась над притихшей убийцей и грамотно приложила её по затылку тяжёлым пестом — Гранка и не заметила, как тот у неё оказался. Затем степнячка в два счёта спеленала руки и ноги обмякшей тупицы. За спиной одобрительно хмыкнула вернувшаяся Юлька. Доложила, что опередила Джареда с мужиками всего на несколько минут — вот-вот припрутся. Линять надо.
— А чего Нутберу скажем? — зачастила она, укладывая в походную суму котелок и прочую утварь. — Будто не знали, что Акери задумала и куда смылась?
— Не смей врать вожаку, лахудра! — бросила через плечо Гранка. — Он тебя насквозь видит.
Стемнело достаточно, чтобы три оборотня незаметно выскользнули из дома и залезли в дублей. Машка — большая умница и великая интриганка — пригнала со двора берров обеих мандаринок. Дубль-Шах к её диктату отнеслась философски: тащит куда-то, значит, так надо. А вот Гра понахваталась от своего пилота вольностей и стала, как говорится, себе на уме. Она брюзжала и клацала зубами, пока не почуяла Гранку. Поспешно раздулась и перелезла через ограду во двор. Когда медведица с мандаринками скатились на нижнюю улицу, к дому уже подбегали взбудораженные чудовищной новостью поселенцы.
Успели как раз к закрытию. Сторожа выпустили из крепости трёх вздорных монстрих и захлопнули ворота, дескать, не барыни, и за стенами переночуете. А нет, так ползите через них. Дублихи добрели до леса и скрылись между деревьями. На северный перевал — проникнувшись тревогой пилота — Гра взлетела первой. Готова была и дальше нестись, как на крыльях, но предостерегающий рёв Машки подрезал бедняжке крылья. Они с Гранкой присели перевести дух, дожидаясь остальных. И пытались прикинуть, какой дорогой уметелила прибабахнутая Ари. Дурочка слишком близко к сердцу приняла случившееся. И, естественно, приняла на себя роль меча правосудия, полагая, что боле прочих для этого пригодна. Как бы эта поганка не заигралась в свою магию. Однажды она так же уфинтилит куда-нибудь без спроса и там по рассеяности сдохнет. Глаз да глаз за зеленушкой! Делать больше нечего, как валандаться с нудной игрой в кошки-мышки, где на кучу кошек одна-единственная бестолковая зелёная мышь.
Ночь была ясной — светло, почти как пасмурным днём. Мандаринки выдрыхлись, да и Машка не слишком перетрудилась, блуждая по лесу — шли ходкой рысью. Правда, в животах у дублей бурчало — к кормушке за рощей соваться не стали. Поэтому они не столько продвигались в заданном направлении, сколько виляли в поисках добычи. Вскоре им повезло. Машка учуяла самую лакомую, с её точки зрения, добычу, и самую омерзительную, по мнению человека: сугробов. Она протрубила: за мной, и рванула в сторону прельстительных запахов. Мандаринки довольно закудахтали и понеслись за удачливой охотницей, что нутром чует добычу. И к тому же лучше видит. Нет, мандарины видели достаточно прилично — не считая отсутствия цвета. Их передние глазюки не могли похвалиться обширным полем зрения, но давали чёткое крупное изображение того, что впереди. Боковые отслеживали всё по сторонам, в тылу и в небе над головой, правда, размазывая контуры. Но девчонки довольно быстро приспособилась к этому недоразумению, благодаря вертлявости мандаринов и тому обстоятельству, что все их глаза работали заедино.
Наконец, они обнаружили троицу липунов, позарившихся на двух мирно охотящихся сугробов. Придурки слишком поторопились увеличить габариты, и оттого весьма неловко окружали добычу, колотясь боками о стволы. Впрочем, их обнадёживало то, что сугробы вылезли из леса на широкую каменистую пустошь. Гранка нацелилась на покачивающуюся вилку последнего паука — Машка снисходительно уступила ей эту добычу.
Дубль-Гра чуток сдрейфила: сейчас она была вдвое меньше липунов, но без команды не распухала. Зато без особых усилий догнала цель. Когда они вырвались на открытое пространство, Гранка дала команду на рост. Гра раздулась, сделала последние прыжки и ловко перекусила задранный хвост чуть выше торчащего ядовитого трезубца. Главную опасность ликвидировали, и мандаринка приободрилась, наслаждаясь мерзким свистом обиженного противника. Они с Гранкой снова сдулись и бросились в обход разворачивающейся твари. Инерция огромного тела не позволила липуну оперативно отменить разворот. Гра подскочила к громоздкой бочине и откусила разом три ноги — благо для этого ей не пришлось слишком наклоняться, рискуя кувыркнуться самой. Она лихо отпрыгнула, когда громадное тулово начало заваливаться, лишившись опоры. Сиганула через летящий на неё хвост и снова зашла в тыл.
А вот теперь Гранка — жёстко контролирующая инстинкт роста — позволила машине вспучиваться, сколько душе угодно. Мандаринка мигом раздалась вверх и вширь. А потом прыгнула на врага, что уже барахтался на боку, невыносимо свистя на все лады. Упади тот на спину, пришлось бы встретиться с клыками. Но, не имея шеи, эта тварь не смогла развернуть к ним морду, половину которой Гра просто выдрала и отшвырнула. И снова подчинилась команде уйти в сторону. Им не было нужды немедля добивать брыкающуюся тушу, рискуя попасть под случайный удар — сбоку из-за груды камней к ним уже подбирались трое кенгуру. Торжествующая Гра демонстративно отпрыгнула в сторону — жрать липунов можно только с большой голодухи. Визгливые твари набросились на обед, кромсая ему спину, а добытчицы огляделись.