Сомневающихся в столь неприкрытой наглой угрозе не оказалось. Танолиха и во внешних-то мирах успела прославить, а уж тут-то. На оборотня и вправду не найти управы даже у вожака. Тем более на их бабу, за которую берры загрызут всех поселенцев — в это людям как-то смутно, но верилось. Поэтому, когда Нар подрос и защёлкал зубами, они безропотно двинули к вожаку берров, дабы выразить ему свою волю — все пятеро решившихся рискнуть шкурой. Прочие мужики — Наруга так поняла, что это приёмный народ — остались с женщинами дожидаться: выгорит у бунтарей этакое дело, или их отпоют скопом и вернуться домой. Что-то как-то не горели они страстным желанием покидать планету — явственно ощущался исходящий от них массовый настрой. Тем лучше: инициаторов суицидальной затеи прикончит планета, а остальные отправятся… Куда им вздумается. Она даже не против принять их в Таноле, ибо в долине Бирна их точно завернут. А славянские консерваторы и слушать не станут. Она же не позволит погибнуть тем, кто не заслуживает подобной участи.
В тёплой компании переговорщиков всё было по-старому. Гости что-то попеременно зудели — вожак их молча игнорировал. Деловитый Игнат Фокин как раз закончил что-то царапать в обычном блокноте пластиковых листков обычной ручкой. Анахронизм, но кое-кто, бывало, пользовался — вот и тут пригодилось, поскольку более привычные устройства для ведения документации сдохли. Господин Фокин протянул блокнот с ручкой Нутберу — тот пробежался глазами по короткому тексту протокола переговоров. Неловко подцепил ручку и вывел корявыми буквами своё нынешнее имя. Далее блокнот подсунули гостям. Эмма Вигинс принялась стрелять глазками в спутников, дескать, никакой инициативы с моей стороны. Тайлер Эванс пренебрежительно отмахнулся от сомнительной чести подписаться под собственным провалом. А Липман вслух огрызнулся, мол, идите вы все.
Игнат Фокин вопросительно посмотрел на вожака берров — тот даже не шевельнулся. А вот Дубль-Нут заворчал и приподнял голову. Сотня метров расстояния нисколько не умалила произведённое впечатление, и гости насторожились. Медведь же медленно поднялся и вразвалочку поковылял к партнёру. Да ещё и в росте попутно прибавил позёр. Дубль-Бро также не остался в стороне, нагоняя старого дружка и на дистанции, и в габаритах. Первым сдался рисовщик Эванс: поспешно выхватил блокнот из рук Фокина и накарябал свою подпись. Эмма Вигинс крепилась ровно до того момента, когда две громадных туши чудовищ нависли на их пятачком жизненного пространства. Затем изобразила вынужденную покорность под гнётом сокрушительных обстоятельств и подмахнула протокол. Липман проигнорировал и эту демонстрацию силы, что, впрочем, уже не влияло на результат.
Потом остальные берры с салихами оторвались от учинённого в полевых условиях банкета — даже Гет принял участие в спонтанной попойке под весёлый трёп со старыми знакомцами. Пока забулдыги оставляли в протоколе следы своего присутствия на переговорах, Фокин уже что-то кропал во втором блокноте. Для чего он, интересно запасся этими пережитками старины, отправляясь в первый вояж на Проклятую планету — подумалось Наруге. Знал о делегации европейцев и просчитал ситуацию? Или же намеревается задокументировать договор с беррами, чего сроду не бывало. Здесь сложившиеся партнёрские отношения держаться лишь на честном слове. До первого прокола, так сказать.
Нутбер остался верен себе. Притащившихся к нему представителей удирающего с планеты семейства он не удостоил даже взглядом. Но вынужденно поинтересовался:
— Вы самостоятельно приняли решение покинуть планету?
— Да, — глухо ответил ему глава семьи, вжав башку в плечи.
Он ещё по пути сюда растерял все бурлящие в нём чувства, кроме страха перед вожаком оборотней.
— Вы настаиваете на своём решении? — продолжил Нутбер.
— Да, — выдавил Дабо, зыркая на родичей.
Те молча покивали.
— Вы знаете, что две предыдущие попытки поселенцев покинуть планету закончились катастрофой? — скучающим голосом осведомился Нутбер. — И что за сотню лет с этой планеты смог улететь лишь один человек: Френк Таноль. Его единственного она выпустила без эксцессов.
На этот раз все Дабо долго переглядывались.
— Меня не интересует: верите вы в это или нет, — раздражённо процедил майор. — Я спросил: вы знаете о тех катастрофах?
— Знаем, — решился подтвердить глава семьи, вцепившись взглядом в троицу делегатов Европейской лиги.
Майор, наконец-то, удостоил тех взглядом и спросил:
— А вас предупреждали об итоге предыдущей попытки вывезти с планеты поселенцев?
— Да, но…, - Липман предпринял, было, попытку высказать собственное мнение на сей счёт.
— Предупреждали или нет?! — рявкнул теряющий терпение вожак оборотней.
— Предупреждали, — поторопился сгладить углы Тайлер Эванс.
— Вы знаете, что ваш челнок разнесёт вдребезги? — усмехнувшись в бороду, влез с уточнением Бробер.
— Знаем, — слишком легко для человека, узнавшего о подобной перспективе, подтвердил Эванс.
— И вы готовы поднять этих людей на свой корабль? — напирал перенявший инициативу допроса Бробер. — На своём челноке.
— Готовы, — раздражённо бросил Липман.
— Игнаша, чего у тебя там? — моментально потерял интерес к дальнейшим расспросам Бробер.
Господин Фокин добросовестно доцарапывал очередной протокол. Спустя минуту он облегчённо выдохнул и подсунул его Дабо: всем по очереди. Те долго разбирали написанное вручную. Пытались придраться к паре слов, дескать, иначе было говорено. Но тут даже делегаты зафыркали, призывая любезного господина Дабо не выламываться и не цепляться к мелочам. Пока все присутствующие подписывали очередное произведение Фокина, Наруга окончательно отупела. Ещё пару дней назад она была совершенно счастлива, ибо свободна от подобной мутотени. А тут, будто вернулась обратно в большой мир с его тошниловкой процедур и трёхслойных подоплёк. Жутко захотелось кого-нибудь убить.
— Мне жаль, что так получилось, — промяукало за её спиной знакомым мягким голоском.
— Ты-то чего вылезла? — недовольно проскрипела Наруга через плечо. — Захотелось стать жареной новостью недели?
— Жареной? — изумилась Акери.
Но делегатов явление зеленоволосой желтоглазой особи женского пола сразило ещё больше. Потрясённо распахнув глаза, златовласка открыла, было, рот, дабы прояснить суть ЭТОГО. Она даже помыслить не могла, чтобы на такой паршивой пятисортной планетке могла существовать культура внешности, диктующая модные тенденции смены имиджа. Нет, ЭТО было естественным существом. Иной галактической расы?
Наруга поморщилась. И так приложила госпожу Вигинс многообещающим взглядом, что та мигом захлопнула рот и отвела глаза.
— Не будет никаких новостей, — проворчал Риг, обнимая подругу.
— Почему? — вновь удивилась Акери, сбитая с толку калейдоскопом предсказаний.
Наруга с берром переглянулись и одинаково изуверски ухмыльнулись. Ари поёжилась, но промолчала. А её опекуны решили, что достаточно поучаствовали во всей этой тягомотине. Они потопали к дублям, где уже снова задрых мандарин. Гет с Гуго тотчас присоединились к ним с молчаливого благословения командира — один Бробер остался с другом до конца. Торговцы тоже торчали рядом, как приклеенные — с интересом ожидали развязки. Не того, как дипломатических неудачников отправят восвояси, а попытки кучки поселенцев покинуть планету. О предыдущем печальном опыте знали все. Естественно, понаслышке — из присутствующих лишь берры были живыми свидетелями давно минувшей трагедии. Верили торговцы в слухи или не верили — никого из них не волновало. Им просто нужно было отделаться от докучливой ситуации.
Наруга взобралась на широкий оранжевый блин и разлеглась, лениво наблюдая за самоубийцами, что потянулись к лайбе. Тело дубля чуть колыхнулось под ней и снова замерло, предоставляя пилоту отдых на топорщащейся жёсткой шерсти. Гет улёгся рядом, обнял её и горячо задышал в затылок. Она ещё некоторое время следила за поднимающейся лайбой. За тем, как произошло переключение антиграва на стартовые двигатели. Кажется, она задремала, потому что подпрыгнула от негромкого хлопка. Но сразу же задрала голову вверх, откуда и ожидала новостей. Там посреди голубого ясного неба расцветал белоснежный махровый цветок, разбрасывающий полупрозрачные дымные щупальца. Со стороны пакгаузов раздались еле слышные отсюда вопли. Разорались — раздражённо подумала она. Убедились и остались живы — считай, повезло. Тем, кто убедился, но не успел понять, что он убедился, уже не осознать результата.