Я не могла позволить им управлять мной.
Вин крепко сжала мою ладонь, а потом отпустила и раскрыла пальцы.
— Это виверин, — она посмотрела на меня, мои глаза расширились.
— Он как дракон? Как Домовой? Дракон — призрак? — когда мы в прошлый раз пересекали северную территорию Духа, там был Домовой с его всадником — призраком. Он был плотным, когда всадник касался его, но когда он спрыгивал для боя, дракон становился призрачным и просвечивающим.
Мы одолели его, но с трудом. И нам нужен был Истон с его Огнем и Землей.
Теперь с нами не было Истона.
Я сглотнула.
Мы могли не вернуть его.
— Отчасти. Это не как Домовой. Он плотный. У него голова дракона, но он стоит на двух лапах и хлопает крыльями. Они почти полностью из кожи, как комодский варан из твоего мира. Но он намного больше.
Я облизнула губы, вытянув руки, магия бегала по пальцам.
— Понятно, — я прищурилась, пытаясь сосредоточиться на том, что я видела.
Существо было большим и черным, с сине — зеленой чешуей на боку, похожей на водопад.
Но я не смотрела на него. И на острые клыки и когти. И на кожистые крылья, которые быстро двигались, пока виверин несся к нам по воздуху.
Нет, я смотрела на всадника.
За ним развевалась серая мантия.
— На нем маг из Кредо.
Вин вздохнула.
— Да, похоже, Кредо Крыльев еще живо. Хотя мы должны были догадаться. Мы не убили их всех на том корабле.
Я покачала головой, моя магия чесала мои ладони. Огонь лизал кончики пальцев, Воздух скользил между пальцев. Земля гудела под ногами, Вода катилась из глаз и рта. Это было слишком, но это было хорошо. Я толкну все в виверина. Потому что, если он был врагом, мне нужно было покончить с ним.
«Мне нужно убрать все на нашем пути. Покончить со всем. Сжечь землю, утопить мир. Стать силой».
Я отогнала эти мысли.
Нет, это были не мои мысли. Магия манила меня. Она уже пыталась, когда стало слишком. Я не могла позволить этому повториться.
Тогда объятия Истона вернули меня, но его больше тут не было.
Мне придется сделать это самой. И я сделаю.
Потому что я была сильной. Я в прямом смысле родилась для этого. Была создана для этого.
И я не буду полагаться на защиту мужчины, мага.
Я должна была сделать это сама.
Потому что в основе всего этого была одна я.
Одна.
— Почему маг Кредо летит к нам?
— Ты знаешь, что не все хотят, чтобы ты преуспела.
— Но кто его хозяин? — спросила я, пока другие собирались вокруг.
Люкен был рядом со мной, Тиган — рядом с Вин.
Я оглянулась на Розамонд у телеги Родеса, она вытягивала руки. Она была магом Воздуха, а не только Пророчицей, и сильной.
Она защитит брата, как и целитель. Другие воины защитят всех нас. И я постараюсь сделать это же для них.
— Сначала узнаем, чего он хочет, — предложила Вин, и я кивнула.
— Может, он дезертир. Кредо должно защищать магов Воздуха, да? — спросила я, глядя на Люкена.
Он напряженно кивнул и вытащил меч из ножен. Он клинком направлял свою магию Воздуха и бился как воин. Такому учили и меня в Обскурите, когда я тренировалась с дядей Истона и самим Истоном. Но я была не так хороша, как Люкен, и вряд ли буду. Он был очень хорош, словно родился с мечом в руке.
Я была хороша с мечом лишь в тот раз, когда чуть не умерла от удара мечом и через него отразила силу в Лора. Я убила его после того, как он убил меня, как и Камэо, мать Истона и бывшую королеву Обскурита.
— Когда — то они были для этого. Я не знаю, что теперь их посылает делать король. Мы знаем, что некоторые из них работали с лордом Воды, отцом Родеса и Розамонд. Я честно не знаю, что они хотят сейчас. Их тайны, как и у Лиги, что они и маги Воды. Они скрываются и делают то, что считают лучше. Или то, что им указывают стоящие выше по власти. В них много неизвестного.
— Удивлен, что ты сам не из Кредо, — отметил Тиган, голос был беспечным.
Я хмуро посмотрела на него.
— Думаешь, на это есть время? — спросила я.
— Я не хотел этим оскорбить.
— А звучит иначе, — прорычал Люкен.
— Ребят, на это нет времени, — я устала эмоционально и физически, и разбираться с двумя парнями, которые бились за контроль или место, которого они заслуживали, было слишком для меня сейчас.
— Я лишь говорю, что он умелый воин, и Кредо забирает детей из их домов, чтобы растить их. И Люкен был сильным до этого.
— Я бастард, — Люкен тяжело дышал. — И мы не обсуждаем того, от кого я рожден. И я никогда не подходил для Кредо.
В его тоне было столько яда, что я посмотрела на него, и мои глаза расширились. Я знала, что Люкен был бастардом, он часто это говорил. И я знала, что никто не говорил о его отце. Я даже не знала, было ли Люкену известно, кем он был. Я не видела, знал ли он. Но об этом никто не говорил.